|
Мавра Григорьевна (обижаясь). Вы, стало быть, обидеть меня хотите, Прокофий Иваныч? Василиса Парфентьевна. Что ж, на наругательство, что ли, тебе Мавруша-то досталась? Велегласный. Вспомни, Прокофий Иваныч, что в Писании о праздном-то слове сказано! Прокофий Иваныч (присмирев и махнув рукой). Какой уж я наругатель! нешто такие бывают наругатели! Ты меня прости, Мавра Григорьевна: я уж и от бога-то словно забыт! Господи! в родительском доме на золоте едят, а у меня и товару-то всего в лавке на тысячу целковых не наберется! Запил бы вот, да грех, говорят! Велегласный. Грех, сударь… Вот от гроздия виноградного можно! (Пьет.) Василиса Парфентьевна. Да удумай ты что-нибудь насчет денег-то, Никола Осипыч! Велегласный . Хитрое это, сударыня, дело! Надобно об нем на досуге поразмыслить. Баев. А я вот как скажу: пожертвуй ты, Прокофий Иваныч, папыньке браду свою! исполни ты прихоть его! пади ты к нему в ножки… простит, простит он тебя! Василиса Парфентьевна. Что ты, что ты, Прохорыч! да ты разве не знаешь, что на том свете и в рай-то не попадешь, покуда до последнего волоска не отыщешь? Ты и подумать об этом, Прокофий Иваныч, не моги! Издохнуть мне на сем месте, если я в ту пору в глаза тебе при всем народе не наплюю! Баев. Утрешься, батюшка! Велегласный. Оно, конечно, зазорно, сударыня, зазорно браду свою на потеху князю власти воздушныя отдавать, однако ведь и закону, по нужде, премена бывает! На пользу древнему благочестию не токма временное брады стрижение, но и самая погибель души допущается… Слышен стук подъехавшего экипажа. Василиса Парфентьевна . Батюшка, да никак к нам кто-то подъехал! Велегласный. Мне, видно, уйти, сударыня. (Уходит.) Сцена IVТе же и Лобастов . Лобастов небольшой человек, очень плотный и склонный к параличу; лицо красное, точно с морозу; пьет и закусывает наскоро, но прежде нежели положит кусок в рот, дует на него. Он очень жив в своих движениях и редко стоит на месте. В поношенном фраке. При входе его все встают. Лобастов. Хлеб да соль, Прокофий Иваныч! Ехал вот мимо: думаю, нельзя же милого дружка не проведать!.. Поцелуемся, брат! Целуются. Прокофий Иваныч. Милости просим, ваше превосходительство! Лобастов (подходит к закуске). А! и закуска на столе! Что ж, это дело подходящее! Да уж для меня-то, брат, ты водочки вели принести; я, брат, ведь не ученый, меня виноградные эти вина только с толку сбивают! Вот и Прохорыч заодно выпьет! Баев. Выпью, Андрей Николаич, выпью, сударь! Я ведь тоже не больно учен… всё пью! — 50 —
|