|
– Порфирий Петрович! мне необходимо с вами переговорить! – сказал наконец Иван Павлыч, вставая с кресла. – Очень приятно! – отвечал Порфирий Петрович, – не угодно ли пожаловать в кабинет! Пришли в кабинет и уселись; но Иван Павлыч не почувствовал от того себя легче. Он уперся глазами в землю и бесплодно бил такт шляпою о колени. – Так вы наконец получили желаемое место? – ласково спросил Порфирий Петрович. – Точно так-с… я, признаюсь вам, потому особенно этому рад, что есть одно обстоятельство… – Да, это место очень хорошее… Надо только распорядиться умеючи, и тогда даже семейному человеку можно прожить на этом месте безгорестно… У вас есть еще, кажется, именьице в Костромской губернии? – Как же-с, и прекраснейшее! усадьба стоит на самой реке, впереди луга расстилаются, сзади лес синеет… словом, со всех сторон вид самый веселый! – Это очень приятно! Ведь вот, казалось бы, какая от того прибыль, что, например, вид веселый? доходу от этого не прибывает, и вообще существенных выгод никаких, а для души все-таки очень полезно!.. Ну, и кажется, у вас этак душ с полтораста там есть? – Нет-с, сто; в последние холерные годы… – Скажите пожалуйста! стало быть, она сильно свирепствовала в ваших местах? – И преимущественно в моем именье-с… Вы представить себе не можете, до какой степени легко умирал народ! Зато земля у меня отличнейшая, Порфирий Петрович, и урожай поистине необыкновенный! Зерно, можно сказать, почти никакой обработки не требует: бросят его просто на землю, а оно уж и даст урожай! – Это приятно: но ведь там у вас сторона, по преимуществу, лесная, так и доход, я полагаю, главнейшим образом от этой статьи поступать должен? – Как же-с; у меня тысячу десятин отличнейшего леса, и смело могу сказать, что ни одного дурного бревна не найдете: все один к одному! – Это очень приятно; ну, так стало быть… – Порфирий Петрович! – сказал Вологжанин, внезапно вставая, – я осмеливаюсь просить вас сделать счастие всей моей жизни! покуда я не был уверен в себе, покуда не получил известия о месте, я не смел… – Что ж, нам очень приятно, – отвечал Порфирий Петрович, вставая в свою очередь и сжимая руку Ивана Павлыча, – сколько я мог заключить… Порфирий Петрович направился к двери, вероятно, с целию кликнуть Софью Григорьевну, но внезапно остановился, как будто припомнив нечто. Он воротился на прежнее место и несколько времени молча переминался с ноги на ногу. – Вам, конечно, известен капитан Махоркин? – спросил он наконец. — 30 —
|