|
Усы жалобно замычали. – Да ведь это все пуф! – сказали они, – это всё французы привезли! Извозчики – вот главное дело! – извозчики – вот корень причины! – извозчики, извозчики, извозчики! И снова в глазах всех присутствующих замелькали извозчики, извозчики, извозчики! – Вот оно дело-то! – продолжали усы, – вон он сыт, наелся, – его и колом с печи не своротишь! А вот как хлебца-то нет, он и пошел, и пошел… а уж как пошел, так, известно, что будет!.. знаем мы! видали мы! – О, ваше замечание совсем справедливо! ваше замечание выхвачено из природы! – отозвались брови, – голод, голод и голод – вот моя система! вот мой образ мыслей! – Так вот с какой точки зрения должно смотреть на предмет! – таинственно повторили усы, – а уж что тут животное! Животное, известно, скотина! – Однако ж, читали ли вы в «Петербургских ведомостях» артикль?[91] – возразил портфёль, с необыкновенным усилием напирая на слово «артикль». – Знаем мы! – читали мы! – вздор все это, надуванция! гога и магога! – Однако ж с большим увлечением написан… – Увлечение? – загремела венгерка, – уж позвольте, насчет увлечения… – Ги-ги-ги! – отозвалось по соседству. – Так вот, изволите видеть, я все насчет увлечения-то! – продолжала венгерка, – да вот барышеньке все что-то смешно… веселая барышенька!.. так вот, насчет того-то… у меня, смею вам доложить, покойник батюшка, царство ему небесное, предводителем был, так вот это увлечение! Как замахает, бывало, руками… у! Отстаивал, нечего сказать! умел-таки постоять за своих покойник! Нет, нынче такие люди повывелись! – с фонарем таких не отыщешь! – нынче все разбирают: может, дескать, и прав!.. о-ох, времена тугие пришли!.. а барышенька-то все смеется… веселая барышенька! – Когда же можно вас видеть? – говорил между тем исподтишка студент. – Ах, какие вы, право, странные! – отвечала веселая барышенька, еще пуще закрываясь платком. – Вы находите? – снова начал студент. – Разумеется! ги-ги-ги! – Отчего же – разумеется? – Да как же это можно! – Да отчего же это неможно? – Да нельзя! – Странно! – сказал студент, хотя, по-видимому, не отчаивался еще в успехе своего предприятия. – Главное дело в том, – соображали вслух усы, – чтоб человеку цель была дана, чтоб видел человек, зачем он существует… вот главное – а прочее все пустяки! Иван Самойлыч начал прислушиваться. — 164 —
|