|
– Почтеннейший мой, Николай Николаевич, – сказал он, – поверьте, что и под нами, и под вами одна почва. И мы слуги, и вы слуги, ничего больше. Что касается до военных замыслов, то хотя я и не полководец, но уверен, что и первое сражение, и последнее останется за мной. Стр. 250, строка 11 сн. После слов: «…на месте» – Но это ничего; Афанасий Аркадьич в этом не виноват. Когда он возвещал об X., последний – клянусь вам – имел вполне несомненные шансы на успех, и даже начал подыскивать для себя новую, более обширную квартиру; но вдруг подвернулась графиня Твердоонто и все дело перестроила на свой лад. И даже подробности этой внезапной перемены теперь известны. Текст Изд. 1887 за исключением нескольких мелких стилистических поправок не отличается от журнального. …данный журнал (по-нашему «газета» )… – Словом «journal» во французском языке называется ежедневное периодическое издание, соответствующее русской газете. Он сам в основу своей литературно-публицистической деятельности всегда полагал дразнение … – Дразнение , то есть искусственное раздувание несуществующих, мнимых «злоб дня», Салтыков считал особенностью публицистики М. Н. Каткова. Подписчик <…> приводит за собою объявителя . – Объявления составляли немаловажную статью дохода и занимали, даже в «солидных» газетах, значительную часть их листажа. Так, например, вся первая и часть второй полосы «Московских ведомостей» были заняты объявлениями и лишь затем следовали «руководящие» передовицы Каткова. Если бы был под рукою Мефистофель, он приказал бы ему потопить корабль с грузом шоколада . – Салтыков иронически использует мотив из пушкинской «Сцены из Фауста», начинающейся словами Фауста, обращенными к Мефистофелю: «Мне скучно, бес», – и заканчивающейся приказанием Фауста Мефистофелю утопить Корабль испанский трехмачтовый, Пристать в Голландию готовый: На нем мерзавцев сотни три, Две обезьяны, бочки злата Да груз богатый шоколата… …он начинает коллекционировать . – Салтыков отмечает характерное для нарождающейся русской буржуазии пристрастие к собирательству, приобретавшее, впрочем, в иных случаях и вполне серьезные формы (например, собрание П. М. Третьякова). …находит чашу, из которой пил Олег, прибивая щит к вратам Константинополя . – Имеется в виду хрестоматийный эпизод русской истории: в знак победы над Византией в 907 г. воины Олега водрузили свои щиты на Константинопольских воротах (ср. в «Песни о вещем Олеге» Пушкина: «Твой щит на вратах Цареграда»). — 297 —
|