|
Это было самое славное и в то же время самое тесное для Кубарева время. Ходил он осиянный ореолом, но куда ни обращался с предложением работы, всюду его признавали опасным. Это, конечно, льстило его самолюбию, но не пропитывало. Как вдруг одному из знакомых, принимавшему искреннее участие в постигшем его бедствии, пришло на мысль: – А что, Кубарев, не хотите ли издавать газету? – Как газету? – изумился Кубарев, словно с колокольни спрыгнул. – Да, настоящую большую газету. Простыню. Вас знают, многие сожалеют об вас, пишете вы бойко и легко – вот и все, что требуется. – Но ведь меня… – И это можно устроить. Номинально газета будет выходить за маркой подходящего лица, а хозяином будете вы. Можно это и контрактом оформить. – Но на газету ведь деньги нужны? – И деньги будут. Главное, нужно пользоваться временем, покуда сочувствие к вам живо. Согласны? Стр. 214, строка 7. После слов: «…великая держава» – Стол для своего местопребывания он ставит посредине комнаты с таким расчетом, чтобы собеседник сидел напротив и можно было бы, в случае надобности, уклониться от возмездия, бегая кругом стола, пока не подоспеет помощь. В так называемые рабочие часы он облачается в соответствующий костюм и непременно надевает на голову шапочку: все французы-писатели так работают. Стр. 218, строка 25. Вместо слов: «На другой день <…> забыл о вчерашнем» – – Что такое с нашим «Фаустом наизнанку» сделалось? – недоумевают сотрудники, перешептываясь между собой. – Так, мехлюдия какая-нибудь в голову вошла. Лишний раз убедился, что он знает, что ничего не знает, и что все его старые фельетоны – Nichts. Ничего, пройдет. Завтра же все требования будут удовлетворены, только надо его проучить. Сегодня я просил сто рублей, завтра – буду просить двести. И действительно, завтра Непомнящий уж совсем другой человек. Стр. 219, строка 8. Вместо слов: «направо и налево сыплют анекдотами из жизни своих бесшабашных патронов» – видят в нем счастливого шалопая, который бесконечно надоел им своим хвастовством и лганьем, в некоторых разновидностях Непомнящего переходящим в бесцельную и бешеную злобу. Анекдоты об этих исчадиях лганья и злобы услаждают немногие досуги, которые достаются на долю сотрудникам в продолжение времени, посвященного на сформирование завтрашней газетной простыни. Стр. 241, строка 3 сн. После слов: «…земские школы» – Дело пошло бойко и весело. Губернатор обещал быть снисходительным, и очень любезно, хотя иронически намекнул, что ему не безызвестно, что Краснов в своей речи на живоглотовском обеде упомянул о беспочвенности бюрократии и о намерениях его объявить войну. — 296 —
|