Том 15. Книга 1. Современная идиллия

Но герои обуздания – не главные лица в этом произведении Салтыкова, в отличие от «Помпадуров и помпадурш» и «Господ ташкентцев». Не «субъект», а «объект» реакции – общество находится здесь в фокусе изображения.

3

В «Современной идиллии» Глумов и Рассказчик – более «герои», чем в других произведениях Салтыкова («В среде умеренности и аккуратности», «Недоконченные беседы»), где им принадлежит скорее функциональная роль проводников определенного взгляда на вещи. Писатель связал с этими образами моральные проблемы, очень злободневные и общественно значительные. Они заключают, кроме того, заряд несомненной полемики с идейно-этическими построениями реакционной публицистики и философии.

Оба героя в сочетании воплощают самый широкий, массовый тип российского интеллигента – «среднего культурного человека», с характерной либеральной складкой («восторги по поводу упразднения крепостного права», «светлые надежды, возбужденные опубликованием новых судебных уставов» и т. д.). Они непричастны к политическому радикализму, но имеют потребность «свободно мыслить и выражать свои мысли по-человечески» и потому находятся в постоянном конфликте с властями, осуществляющими политический контроль. Автор одного из наиболее проницательных откликов на журнальную публикацию «Современной идиллии» – Г. Градовский отметил, что в романе «сатирически воспроизведено, как нынешние условия нашей жизни <…> отражаются на среднем русском человеке, на большинстве русского общества и народа»[63].

В сложное идейное целое, каким являются центральные образы романа, входит неотъемлемой частью разоблачение «измен и шатаний либерализма» (В. И. Ленин)[64]. Но было бы ошибкой отыскивать в сюжетной судьбе героев простое отражение истории политической капитуляции «либеральной партии» после 1 марта 1881 г. «Либерализм» в данном случае следует понимать скорее как «нормальную окраску убеждений» средней русской интеллигенции (по выражению Салтыкова). Ирония, сарказм писателя вызваны эфемерностью этого «свободолюбия» – чисто теоретического и ничем не подтверждаемого реально.

«Средний человек» – одна из основных типологических категорий салтыковской сатиры, наиболее точное определение ее объекта в 80-е годы[65]. «Средний человек» – посредствующее звено между носителем революционной мысли («высокоинтеллигентным человеком» в эзоповском словаре «Современной идиллии») и не пробужденной еще «мелкой сошкой» – массами. Перед фактом политической неразбуженности народных масс выход революционера из гибельной изоляции и приближение социальных перемен Салтыков, в известной мере, связывает с гражданской активизацией «среднего интеллигента». И обратно: по мысли писателя, исторический застой, торжество реакции («суматохи», «ябеды», как обозначено в романе) усугубляются и затягиваются, когда идейно деморализованный («заснувший», «очумевший») средний культурный слой не в состоянии быть для передового деятеля «тою материальною и нравственною поддержкою, которую дает общество и перед которою невольно задумывается самая нахальная беззастенчивость» (см. т. 9, стр. 162).