Но при всем богатстве конкретного политического подтекста «Современная идиллия» не является столь непосредственным откликом на ход событий, как возникшие во время работы над нею «Письма к тетеньке» (см. т. 14 наст, изд.), хронологически и по материалу очень близкие к основным ее главам (XII–XXIX). Создание панорамы общественных сил и событий не было на сей раз целью писателя. Главную особенность своего сатирического романа сам Салтыков усматривал в единстве идеи, которую герои воплощают всей своей судьбой. «Это вещь совершенно связная, проникнутая с начала до конца одной мыслию, которую проводят одни и те же «герои». Герои эти, под влиянием шкурного сохранения, пришли к убеждению, что только уголовная неблагонадежность может прикрыть и защитить человека от неблагонадежности политической, и согласно с этим поступают, то есть заводят подлые связи и совершают пошлые дела» (письмо к А. Н. Пыпину от 1 ноября 1883 г.). Глубокой «мыслью» романа является драма обмеления человеческой личности, угасания идей, оскудения жизни под игом реакции. Сумрачный образ времени – в конечном счете – создается крупными штрихами, характеризующими действия власти и поведение общества в их основных приметах и проявлениях. Кроме того, сквозь черты современности всюду просвечивает история. В романе много исторических ассоциаций, параллелей, реминисценций, возникающих по разным поводам (прогулки героев по столице с ее памятными местами, генеалогия рода Гадюков-Очищенных, биография князя Рукосуй-Пошехонского, «счет» купца Парамонова). Можно сказать, что в «Современной идиллии» в сжатом виде воспроизведен взгляд Салтыкова на историю российской государственности, сложившийся у него еще с конца 60-х годов[62], – с характерным выбором эпох и фактов, демонстрирующих произвол и развращающую силу самодержавия, политическую беспринципность дворянского общества, забитость социальных низов. В гротескных персонажах «Сказки о ретивом начальнике», в собирательных образах «исправников», «урядников», «гороховых пальто» и т. д., Салтыков раскрывает природу деспотической власти, которая превращает существование каждого «невинного обывателя» в «шутовскую трагедию» и «катастрофу». Особенно значительны здесь проходящие через основные главы текста сквозные образы вездесущего «горохового пальто», «невидимого» штаб-офицера. Они почти «нематериальны»: буквально растворяясь в воздухе и снова возникая из него, но всегда вовремя оказываясь на страже «основ», именно они символизируют в романе атмосферу политического сыска и доносительства реакционной эпохи. — 236 —
|