|
– Не уйти ли нам за добро-ума отсюда? – безжалостно обратился ко мне Алексей Степаныч, – видно, здесь чем дальше в лес, тем больше дров. Молчалин 2-й сидел понурив голову, словно чувствовал себя кругом виноватым. – Извините, господа, – сказал он, – я и сам уж вижу, что только по-пустому задерживаю вас… – Нет, эдак нельзя! – вступился я с горячностью, – уж если мы взялись помогать, так уходить не следует; надо выполнить нашу задачу до конца! Послушайте, господин редактор! Теперь вы сами видите, что издавать русскую газету несколько труднее, нежели вы предполагали, сгорая в кадетском корпусе страстью к правописанию. Тем не менее ваше дело далеко еще не безнадежно. Я думаю, что даже сейчас вами прочитанное – и то может быть оставлено в первобытном виде… да, оставлено в первобытном виде – я утверждаю это!.. но с одним непременным условием… Молчалин 2-й почтительно воззрился на меня. – А именно: зачерните конец от слов: «но стоит только прочитать газетные корреспонденции» и до слов; «бог подаст» включительно, а вместо них прикажите набрать следующее: «А всему виною наша славянская распущенность, наша непростительная и легкомысленная неряшливость, наше чересчур развязное отношение к своим собственным интересам. Спросите у любого русского мужичка: есть ли у него в деревне приличный пожарный обоз? – ведь он рот разинет от удивления, словно бы вы говорили с ним на тарабарском языке! А вопрос об ирригации полей? а вопрос о прививании скоту чумы? О, земство, русское земство! Что сделало ты в течение целого десятилетия! Увы! все тяготы самоуправления по-прежнему продолжают тяжелым бременем лежать на начальстве! Оно одно простирает нам руку помощи, оно одно не остается равнодушным зрителем постигающих нас бедствий! Оно же, разумеется, явилось благодетельным посредником и в данных случаях. По крайней мере, мы из достоверных источников можем сообщить, что все надлежащие по сему предмету распоряжения уже сделаны». – Ну, тезка, как? – обратился Молчалин 2-й к Алексею Степанычу. – Не знаю, братец! признаться, у меня уж и голова кругом пошла! Вот он посвежее – стало быть, ему и книги в руки. Молчалин 2-й покорно взял в руки карандаш и принялся за корректуру. – Ну-с, дальше, – сказал он, – продолжение все той же материи. «В южных губерниях засуха истребила…» «В Пензенской губернии необыкновенного вида червь…» «В Ярославской губернии, вследствие продолжительных холодов…» «Из Починков (Нижегородской губернии) пишут, что на скоте появилась какая-то особенная болезнь, которую никто не может определить…» «В Кирилловском уезде (Новгородской губернии) сибирская язва, по-видимому, обещает акклиматизироваться навсегда…» «В Изюме (Харьковской губернии), в подгородной слободе, не осталось ни одной овцы… Сначала некоторое время чихают, потом начинают чесаться, потом паршивеют и наконец…» И так далее, и так далее. Так уж, с вашего позволения, я все это оставлю в неприкосновенности да в конце и присовокуплю: соответствующие по сему предмету распоряжения сделаны? — 79 —
|