|
О предполагаемом включении в цикл рассказа о мужестве ссыльного революционера Салтыков 8 мая (26 апреля) 1876 г. писал и Некрасову: «Тут у меня будет еще рассказ «Паршивый», человек, от которого даже все передовики отвернулись, который словно окаменел в своих мечтаниях, ни прошедшего, ни настоящего, ни будущего – только свет! свет! свет!» Комической пошлости мнимокультурных «гулящих людей» правящего класса Салтыков намеревался противопоставить высокий трагизм русского революционера, борца за светлые идеалы человечества. Композиция цикла намечалась по принципу движения от комического к трагическому: «трагический элемент будет, но потом. Теперь надо, чтоб было весело». По письмам Салтыкова устанавливается, что пять глав цикла были написаны в период с конца ноября 1875 по начало января 1876 г. Первоначальная редакция произведения была закончена в середине декабря. По сравнению с окончательной («Культурные люди») она менее полна, имеет также отличия сюжетно-композиционного характера, содержит много стилистических вариантов. Неполнота «Книги о праздношатающихся» объясняется тем, что Салтыков, работая над ней, сознательно пропустил, обозначив строками точек в рукописи, ряд эпизодов, уже задуманных им и в конспективной форме записанных на полях «Сна в летнюю ночь» (рассказ генерала Пупона, разговор со старичком, едущим лечиться от восцы, и сцена в вагоне, заключающая пятую главу) Эти эпизоды были введены в текст во второй половине декабря при перебеливании рукописи. Название произведения было окончательно установлено лишь на самом последнем этапе работы: на перебеленной рукописи, предназначенной для набора, Салтыков, зачеркнув заглавие «Книга о праздношатающихся», вписал новое: «Культурные люди». Эта перемена связана, возможно, с тем, что в 1874–1875 гг. в журнале «Дело» появились повести А. Урбана «Людоедка» и «Перекатов» с подзаголовками, схожими с первоначальным названием салтыковского цикла: «Очерки из жизни праздношатающихся за границей». Отправляя 5 января 1876 г. из Ниццы в Петербург рукопись законченных глав цикла «Культурные люди», Салтыков зачеркнул в ней четыре, очевидно, наиболее опасные в цензурном отношении фрагмента: Стр. 297. Абзац «И надо сознаться…»: «а не стали бы в культурные гнезда залезать <…> всех перетаскали!» Стр. 301. Абзац «Сознавать себя…»: «И в «содействии» <…> Где? Как?» Стр. 302–303. Абзац «Прежде я…»: «Ну, и меня принимали <…> все друг по дружке поручителями были». Стр. 305. Абзац «И вот, ради…»: «Вы, лягушки, квакайте <…> и зацепить там нечего будет!» — 543 —
|