|
Ироническое обобщение «культурные люди» появляется в IV главе «Недоконченных бесед», написанной летом и опубликованной в «Отечественных записках» в сентябре 1875 г.: «Нынче, брат, такой особенный чин народился: всякий, кому голову приклонить некуда, представителем культурного слоя себя называет. Вот он приписался к этому чину, да и щеголяет в нем по белу свету. Летом – на водах и в Швейцарии, осенью и весной – в Париже, на зиму – в Петербург: ест и пьет он отлично, спит в меру, желудок у него варит на славу, огорчений никаких – чего еще, каких еще почестей надо». Почти одновременно с IV главой «Недоконченных бесед» тип «людей культуры», к которому причисляют себя «все русские помещики, занимающиеся раскладыванием гранпасьянса», выступает в рассказе «Сон в летнюю ночь». Салтыков предполагал сделать этот рассказ начальным звеном целого ряда очерков-параллелей, посвященных проблеме взаимоотношения «культурного человека» и мужика. Об этом свидетельствует его письмо от 28 августа (9 сентября) 1875 г., адресованное Н. А. Некрасову: «Я вообще задумал написать несколько параллелей в этом роде, и к декабрьской книжке пришлю одну из них». Однако этот замысел осуществлен не был. В процессе работы над «Сном в летнюю ночь», то есть летом 1875 г., у Салтыкова начал складываться план самостоятельного произведения, посвященного русским «культурным людям». Следы этого плана содержатся в черновой рукописи рассказа в виде конспективных заметок, прямо связанных с позднейшими главами «Культурных людей»: «Здравствуй, саломалика! Молодой иомудский принц бежал, украв деньги из иомудской казны, но деньги оказались фальшивыми, 42-й пробы. Воспитатель Хабибулла из трактира с Крестовского острова. Кажется, я тебя в Муромском лесу встретил. Пустить бы мужика, он бы леса-то порешил. За табльдотом у меня с одной стороны турок: у меня хоть и поганенькое отечество, а все жалко. Русский объедало, подкупает повара и ходит на кухню. Чиновник, который от восцы лечиться ездит и рассказывает историю генерала. Учитель танцеванья в кадетском корпусе. Что вы с ним говорите, ведь это шпион. Свиное ухо. Пиво пить пойдете? Что, брат, а фальшивый Бисмарк-то вас подкузьмил. – Я шпион, но служу бескорыстно. – Ну, чай, жалованье-то получаешь! – Получаю, потому что таковое по штату положено, – благородно ответил шпион. Гостинодворец. Русский купец в нищете. Нет, с карандашами не было, откровенно скажу. Чухонцы провозили контрабанду. Вот я однажды с Погодиным в вагоне ехал, так что он мне про Жан ле Террибль[247] рассказывал! — 541 —
|