|
Высказавшись таким образом и не внимая никаким убеждениям, он схватил шапку и убежал. Но все-таки, хоть частью, он последовал-таки моим внушениям, потому что на другой день я уже читал в газете «разъяснительную» статью. Растолковывалось, что вчерашнее предостережение имело в виду не те широкие задачи, которые, действуя благотворно на умственный уровень общества, тем самым полагают начало полному развитию новых и уже разрешенных форм жизни, но те, которые, имея лишь вид «широких задач», как волк в овчарню, проникают в публику с целью произвести в ней замешательство. Статья принадлежала перу Пимена и тоже… прошла! И что всего замечательнее, Менандр сделал к этой статье примечание, гласившее так: «Мы и сами именно так и разумели наши вчерашние слова, как понимает их наш почтенный сотрудник. Ред. ». Долгое время после того Пимен не казал ко мне глаз: совестился. Но вот, в одно прекрасное утро, он прибежал ко мне, светлый и радостный. – Не прошло! – Не может быть! – Не прошло, и баста! не прошло! не прошло! не прошло! – Да расскажи толком, что такое случилось? – Не прошло – вот и все! А какую, братец, я штуку написал! Ведь я… ну, просто сам Растопыриус наверняка простил бы меня за невежество, совершенное над его женой, и опять пригласил бы на чашку чаю! Да, есть провидение, есть! Рече безумец в сердце своем: несть! ан оно – вот оно! Спасибо, спасибо, спасибо старикам! прихлопнули! Фу ты! – Но ежели ты сам сознаешь, что написал «штуку», – зачем ты ее писал? – Не могу! не понимаю! Газета, братец, – это дьявольское наваждение какое-то! Так тебя и тянет в омут, так и пронизывает распутством насквозь. Одуматься не дадут! передохнуть нет средств! так и стоят над душой: сейчас! сию минуту! пожалуйте оригинал! Ну, и… – А Менандр как принял это известие? – Ездил. Да только на извозчиков напрасно потратился. Ответили: да послужит сие вам уроком, что ежели порицания не допускаются… безусловно! то и в похвалах надлежит избегать излишней разнузданности! – Вот как! – Да, братец, ни порицаний, ни похвал! Я давно говорил: вот истинный принцип во всей его чистоте! – Стало быть, ты в статье допустил «излишнюю разнузданность» в похвалах? Пимен, вместо ответа, заалелся. – О, Пимен! Пимен! Начали мы вдвоем обдумывать, каким бы образом устранить на будущее время повторение подобных казусов. Самым целесообразным средством представлялось совсем уйти из газетной атмосферы. Но куда? – вот вопрос. Толстых журналов мало, да и там все места заняты, негде упасть яблоку. Поступить на частную службу? – и там переполнено до краев; люди, из-за пятисот рублей годовых, готовы друг с другом на ножи… — 327 —
|