Том 12. В среде умеренности и аккуратности

– Так вот вы с какими знаменитостями знакомство ведете? – пошутил вице-директор, когда была прочтена замысловатая телеграмма.

– А много-таки этому господину Вёдрову лет! – заметил старейший из начальников отделения.

Начали считать, сколько прошло лет со времени сожжения Коростеня, но как учебника русской истории г. Погодина под руками не было, то ничего определительного сказать не могли.

– Стар-стар, а как был воробей, так воробьем и остался! – со вздохом сказал экзекутор.

Замечание это вызвало сначала общий смех, а потом и серьезные размышления о том, чем достославнее быть: старым ли воробьем или молодым, да орлом. И так как, во время этого орнитологического разговора, вице-директор постоянно делал иносказательные движения руками (как бы расправляя молодые крылья), то было решено, что удел молодого орла достославнее, нежели удел старого воробья, хотя бы последний был и из тех, которых на мякине не обманешь.

– Сколько я на свете ни живу – ни одного путного воробья на своем веку не видел! – сказал экзекутор, – сюда порхнет – клюнет, туда порхнет – клюнет… клюнет и чирикнет, словно и невесть какое добро нашел! А чтобы основательное что-нибудь затеять – никогда! Я даже так думаю, что он и сам не разумеет, что? клюет и об чем чирикает?

Такой суд над воробьями все нашли справедливым, и, дабы подтвердить это заключение самым делом, сейчас же провозгласили здоровье вице-директора, который, в ответ, окончательно расправил крылья и обнял юбиляра.

Наконец обед кончился, и участники торжества перешли, согласно церемониалу, в другой зал, где их ожидали чай, кофе и ликеры. Тут, чувствуя себя уже достаточно выпившими, все единодушно приступили к юбиляру с просьбой, чтоб он порассказал кое-что из виденного и слышанного им в течение многолетней служебной карьеры. Некоторое время юбиляр находился в недоумении, как бы спрашивая себя: да что же бы я, однако, мог видеть и слышать? Но потом, сделавши над собой некоторое усилие, он отыскал в памяти несколько очень интересных воспоминаний, которыми и поделился с нами.

– Скажу вам, господа, – так начал он, – что все мои начальники были, так сказать, на одно лицо: все – генералы и все начальники. Одно только отличие вижу: прежнее начальство как будто проще было, а потом, чем дальше, тем все больше и больше ожесточалось.

– Надеюсь, однако ж, любезнейший, что замечание ваше не относится до нынешнего начальства? – перебил вице-директор, несколько обиженный этим вступлением.