|
…таинственная подоплека, то искомое «новое слово» <…> писано и читано столько умильных речей? – Полемический выпад против «почвенничества», славянофильства и других идеологических течений, выдвигавших тезис о том, что России предназначено сказать в истории новое слово (выражение Ап. Григорьева) – обновить своей патриархальной самобытностью «прогнивший западный мир». Подробнее см. на стр. 532 в т. 5 и стр. 678 в т. 10 наст. изд. Аматёр – любитель, почитатель (франц. amateur). …бери у него все: и жену его, и вола его, и осла его… – Перифраз десятой из Моисеевых заповедей: «Не желай жены ближнего твоего <…> ни вола его, ни осла его..» (Библия, Исход , XX, 17). Фармазон – вольнодумец (искаж. франкмасон). «Школы, мол, устраивать надо !» – См. прим. к стр. 69. Всё одно, что в Москве на Дербеновке… – Речь идет о Дербеновском переулке вблизи Сретенки, там находились публичные дома самого низкого пошиба. …фамилия <…> древняя <…> Еще дедушки его кантонистами были. – Насмешка над дворянско-генеалогическими претензиями военной бюрократии. Иные из ее представителей по своей социальной природе были близки «столпам» деруновского типа. О политическом смысле образа кантониста и кантонистском энциклопедизме см. на стр. 314–323 и 631 в т. 7 наст. изд. …торговое село К. – Кимры, крупное торговое село, центр старинного сапожного производства на левом берегу Верхней Волги. Пароходное сообщение связывало Кимры с Тверью. Салтыков возвращался из Заозерья через Кимры в том случае, если заезжал в Спас-Угол или Ермолино; непосредственно из Заозерья в Тверь ездили через Калязин. От самого Селижарова… – то есть с самых верховий Волги. …варшавский сапог перебил дорогу вашему… – Один из злободневных откликов на характерный для эпохи развития капиталистического производства процесс: фабричный «варшавский сапог » вытеснял традиционную продукцию кустарей-обувщиков Талдомского и Кимрского уездов Тверской губернии, имевшую выход на мировые рынки. Николин день – праздновался 9 мая и 6 декабря ст. стиля. Мокряги – деревня в двенадцати верстах от Спас-Угла, входила в вотчину Салтыковых. …от адвоката так и отдавало внутренним ликованием. – Салтыковский адвокат является типом «адвоката-лихача» («Дело», 1872, № 4, отд. II, стр. 70), точнее же сказать – адвоката-хищника, определившимся в ходе громких гражданских процессов начала 70-х годов (дело Мясниковых – см. стр. 723–724, 748 и 787 в т. 10 наст. изд., дело Овсянникова и процессы скопцов – см. прим. к стр. 378 и 74 в наст. томе, и др.). Рассуждение о «свободе воззрений на гражданскую истину » пародирует своекорыстное толкование гражданских и нравственных категорий в новом гласном судоговорении с участием адвокатов и присяжных заседателей. В адвокатской практике широко употреблялось, например, понятие «Общественная совесть», о котором обозреватель «Дела» писал: «…Одна общественная группа будет считать совестливым то, что другая найдет бессовестным <…> для одной совести ничего не значит сказать да там, где внутреннее сознание говорит нет » («Дело», 1872, № 3, отд. II, стр. 155). Приводимые ниже примеры «дел по завещаниям » также являются художественным обобщением реальных фактов адвокатской практики (см., например, MB, 1873, № 36, 10 февраля). — 466 —
|