На углу Литейной какой-то пьяный, пошатнувшись, толкнул меня. Хорошо, что у меня нет револьвера: я убил бы его тут же на месте. До самого дома я шел, должно быть, с искаженным от злости лицом. Во всяком случае, почти все встречные оборачивались на меня. Я вошел в домовую контору. На столе сидела низкорослая, грязная, курносая, кривая и белобрысая девка и, глядясь в ручное зеркальце, мазала себе помадой губы. — А где же управдом? — спросил я. Девка молчала, продолжая мазать губы. — Где управдом? — повторил я резким голосом. — Завтра будет, не сегодня, — отвечала грязная, курносая, кривая и белобрысая девка. Я вышел на улицу. По противоположной стороне шел инвалид на механической ноге и громко стучал своей ногой и палкой. Шесть мальчишек бежало за инвалидом, передразнивая его походку. Я завернул в свою парадную и стал подниматься по лестнице. На втором этаже я остановился; противная мысль пришла мне в голову: ведь старуха должна начать разлагаться. Я не закрыл окна, а говорят, что при открытом окне покойники разлагаются быстрее. Вот ведь глупость какая! И этот чертов управдом будет только завтра! Я постоял в нерешительности несколько минут и стал подниматься дальше. Около двери в свою квартиру я опять остановился. Может быть, пойти к булочной и ждать там ту милую дамочку? Я бы стал умолять ее пустить меня к себе на две или три ночи. Но тут я вспоминаю, что сегодня она уже купила хлеб и, значит, в булочную не придет. Да и вообще из этого ничего бы не вышло. Я отпер дверь и вошел в коридор. В конце коридора горел свет, и Марье Васильевна, держа в руках какую-то тряпку, терла по ней другой тряпкой. Увидя меня, Марья Васильевна крикнула: — Ваш шпрашивал какой-то штарик! — Какой старик? — сказал я. — Не жнаю, — отвечала Марья Васильевна. — Когда это было? — спросил я. — Тоже не жнаю, — сказала Марья Васильевна. — Вы разговаривали со стариком? — спросил я Марью Васильевну. — Я, — отвечала Марья Васильевна. — Так как же вы не знаете, когда это было? — сказал я. — Чиша два тому назад, — сказала Марья Васильевна. — А как этот старик выглядел? — спросил я. — Тоже не жнаю, — сказала Марья Васильевна и ушла на кухню. Я пошел к своей комнате. "Вдруг, — подумал я, — старуха исчезла. Я войду в комнату, а старухи-то и нет. Боже мой! Неужели чудес не бывает?!" Я отпер дверь и начал ее медленно открывать. Может быть, это только показалось, но мне в лицо пахнул приторный запах начавшегося разложения. Я заглянул в приотворенную дверь и на мгновение застыл на месте. Старуха на четвереньках медленно ползла ко мне навстречу. — 65 —
|