— Ну, — сказал я, — тут уж нет ничего общего. — А я и не сравниваю, — сказал Сакердон Михайлович. — Ну, хорошо, — сказал я, — оставим это. Извините только меня, что я задал вам такой неприличный и бестактный вопрос. — Пожалуйста, — сказал Сакердон Михайлович. — Ведь я просто отказался отвечать вам. — Я бы тоже не ответил, — сказал я, — да только по другой причине. — По какой же? — вяло спросил Сакердон Михайлович. — Видите ли, — сказал я, — по-моему, нет верующих или неверующих людей. Есть только желающие верить и желающие не верить. — Значит, те, что желают не верить, уже во что-то верят? — сказал Сакердон Михайлович. — А те, что желают верить, уже заранее не верят ни во что? — Может быть, и так, — сказал я. — Не знаю. — А верят или не верят во что? В Бога? — спросил Сакердон Михайлович. — Нет, — сказал я, — в бессмертие. — Тогда почему же вы спросили меня, верую ли я в Бога? — Да просто потому, что спросить: верите ли вы в бессмертие? — звучит как-то глупо, — сказал я Сакердону Михайловичу и встал. — Вы что, уходите? — спросил меня Сакердон Михайлович. — Да, — сказал я, — мне пора. — А что же водка? — сказал Сакердон Михайлович. — Ведь и осталось-то всего по рюмке. — Ну, давайте допьем, — сказал я. Мы допили водку и закусили остатками вареного мяса. — А теперь я должен идти, — сказал я. — До свидания, — сказал Сакердон Михайлович, провожая меня через кухню на лестницу. — Спасибо за угощение. — Спасибо вам, — сказал я, — до свидания. И я ушел. Оставшись один, Сакердон Михайлович убрал со стола, закинул на шкап пустую водочную бутылку, надел опять на голову свою меховую с наушниками шапку и сел под окном на пол. Руки Сакердон Михайлович заложил за спину, и их не было видно. А из-под задравшегося халата торчали голые костлявые ноги, обутые в русские сапоги с оторванными голенищами. Я шел по Невскому, погруженный в свои мысли. Мне надо сейчас же пройти к управдому и рассказать ему все. А разделавшись со старухой, я буду целые дни стоять около булочной, пока не встречу ту милую дамочку. Ведь я остался ей должен за хлеб 48 коп. У меня есть прекрасный предлог ее разыскивать. Выпитая водка продолжала еще действовать, и казалось, что все складывается очень хорошо и просто. На Фонтанке я подошел к ларьку и на оставшуюся мелочь выпил большую кружку хлебного кваса. Квас был плохой и кислый, и я пошел дальше с мерзким вкусом во рту. — 64 —
|