Проза

Судебно-медицинская экспертиза не торопилась. Лишь 7 декабря Хармс предстал перед военным трибуналом. На основе экспертизы Хармса освободили от уголовной ответственности, и он был направлен на принудительное лечение в психиатрическое отделение больницы при пересыльной тюрьме (так называемая тюрьма № 2). Из этой тюрьмы заключенные вывозились из Ленинграда даже в блокаду.[5]

В это время жена Хармса — Марина Малич — добивалась свидания с мужем, наводила справки о его судьбе. Малич переписывалась с Натальей Шанько, женой артиста Антона Шварца, эвакуировавшейся в Пермь. Из писем Малич к Шанько, находящихся сейчас в ЦГАЛИ, известно, что Хармс был арестован 23 августа 1941 года. 30 сентября жена Хармса сообщала Шанько: “Я всеми силами души стремлюсь отсюда выехать… Одна моя мечта — это уехать отсюда и хоть немножко приблизиться к Дане… Я на всякий случай написала Вам Данин адрес, т. к. боюсь, чтобы он не остался в конце концов совсем один. Город Новосибирск, учреждение Вы сами знаете, Ювачеву-Хармс. Если будет возможность, пошлите ему хоть рублей 50 или 40. Если он уже доехал, это будет для него поддержкой“.

Сейчас мы знаем, что Хармс в это время находился во внутренней тюрьме, “проходил экспертизу“. Но, возможно, по каким-то каналам Малич сообщили, что ее мужа вышлют (уже выслали?) из Ленинграда в Новосибирскую тюрьму.

В письме без даты (штамп: 27.12.41) Малич писала “…только что подтвердилось известие, что Даниил Иванович в Новосибирске. Бели у Вас есть какая-нибудь материальная возможность, помогите ему, от Вас это ближе и вернее дойдет. Я со своей стороны делаю все возможное, но мне сложнее из-за дальнего расстояния… Адрес: Новосибирск, НКВД, тюрьма, заключенному Дан. Ив. от моего имени. Буду вам бесконечно благодарна“.

Итак, 7 декабря 1941 года Хармса, согласно записи в следственном деле, направили в пересыльную тюрьму (тюрьма № 2). Что было дальше — неизвестно. Есть лишь сообщение от 2 февраля 1942 года о его смерти. Место смерти не указано.

В отличие от тюрьмы № 1 (Центральная — “Кресты“), в тюрьме № 2 заключенных долго не держали. В жестокие морозы их вывозили, как сообщал Л. Левин Дудину, через Ладогу на Большую землю. Надо думать, что потери были страшные. Страшны были мучения Хармса. Он испытывал голод как блокадник, унижения как заключенный, и как больной — всю тягость принудительного лечения в психиатрическом отделении тюремной больницы. Он мог умереть в пересыльной тюрьме № 2, на Дороге жизни, на одном из этапов по пути следования заключенных в Сибирь.