|
Вдали желанный ловит сон, И взор его нетерпеливый В пространство синее вперен. «Вы, моря шумного пучины, Ты, неба вечного простор, И ты, светил блестящий хор, И вы, родной земли вершины, Поля, и пестрые цветы, И с гор струящиеся воды, Отдельно взятые черты Всецельно дышащей природы! Какая вас связала нить Одну другой светлей и краше? Каким законом объяснить Родство таинственное наше? Ты, всесторонность бытия, Неисчерпаемость явленья, В тебе повсюду вижу я Того же света преломленья. Внутри души его собрать, Его лучей блудящий пламень В единый скоп всесильно сжать – Вот Соломонова печать, Вот Трисмегиста дивный камень! Тот всеобъемлющий закон, Которым все живет от века, Он в нас самих – он заключен Незримо в сердце человека! Его любовь, и гнев, и страх, Его стремленья и желанья, Все, что кипит в его делах, Чем он живит и движет прах, – Есть та же сила мирозданья! Не в пыльной келье мудреца Я смысл ее найду глубокий – В живые погрузить сердца Я должен мысленное око! Среди борьбы, среди войны, Средь треволнения событий, Отдельных жизней сплетены Всечасно рвущиеся нити, И кто бессмертье хочет пить Из мимолетного фиала, Тот микрокосма изучить Спеши кипящие начала! Есть край заветный и святой, Где дважды жизненная сила Себя двояко проявила Недостижимой высотой: Один, в полях Кампаньи дикой, Предназначением храним, Стоит торжественный, великий, Несокрушимый, вечный Рим. К нему, к подобию вселенной, Теперь держать я должен путь, В его движенье почерпнуть Закон движенья неизменный. Лети ж, корабль крылатый мой, Лети в безбережном просторе, А ты, под верною кормой, Шуми, шуми и пенься, море…» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . [1867] Портрет*1 Воспоминаний рой, как мошек туча, Вокруг меня снует с недавних пор. Из их толпы цветистой и летучей Составить мог бы целый я обзор, Но приведу пока один лишь случай; Рассудку он имел наперекор На жизнь мою немалое влиянье – Так пусть другим послужит в назиданье… 2 Известно, нет событий без следа: Прошедшее, прискорбно или мило, Ни личностям доселе никогда, Ни нациям с рук даром не сходило. Тому теперь, – но вычислять года Я не горазд – я думаю, мне было Одиннадцать или двенадцать лет – С тех пор успел перемениться свет. 3 Подумать можно: протекло лет со сто, Так повернулось старое вверх дном. А в сущности, все совершилось просто, Так просто, что – но дело не о том! У самого Аничковского моста Большой тогда мы занимали дом: Он был – никто не усумнится в этом, – — 145 —
|