|
«Княгиню» напишу непременно*. Чувствую, что виноват перед Вами. Я больше говорю и обещаю, чем делаю. Если успею сделать «Княгиню» к 24 дек<абря>, то телеграфирую. К Новому году дам сказку*. Сегодня я буду писать Худекову на такую жалкую тему*, что совестно. Не писал бы, да сто рублей не хочется потерять. Алексею Алексеевичу поклон. Насте и Боре тоже. Спасибо Вам за сестру*. Кто знает? Быть может, я когда-нибудь заплачу за гостеприимство… Я об этом мечтаю. Будьте здоровы и веселы. Ваш А. Чехов. Скажите Свободину, коли увидите его, что граф Шабельский его роль. Дайте это обещание раньше, чтоб Давыдов не выхватил эту роль для деревянного Далматова. Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 20 декабря 1888*554. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ) 20 декабря 1888 г. Москва. 20 дек. Хотя я всею душой и всем сердцем ненавижу Ваши театральные дела, но тем не менее, милейший Жан, веленью Вашему послушный*, я отправился вчера к Коршу и исполнил Ваше желание. Вот результат моей беседы с Соловцовым: присылайте поскорее «Театралов» (трехактных)* и «Комика по натуре»*. «Театр<ального> воробья» тоже поставят. «Дачному мужу» пойте панихиду. Он не пойдет. Во-первых, Глама уехала; во-вторых, скучно возобновлять старую пьесу, когда под носом лежат новые. Корш и Соловцов поют из разных опер; трудно понять, но, по всей вероятности, «Театралов» поставят. Театр – это змея, сосущая Вашу кровь. Пока в Вас беллетрист не победит драматурга, до тех пор я буду есть Вас и предавать Ваши пьесы проклятию. Так и знайте. Жалею, что не побывал у Вас*; мне совестно. Но Вы, голубчик, простите меня. В моих жилах течет ленивая хохлацкая кровь. К тому же в Питере меня терзали на части и гоняли, как почтовую лошадь. Я ездил, ходил, ел и пил без устали. Две недели, прожитые у Суворина, прошли как единый миг. Суворин в высшей степени искренний и общительный человек. Всё, что говорил он мне, было очень интересно. Опыт у него громадный. Анна Ивановна угощала меня пощечинами, нравоучениями и шартрезом. Из всех женщин, которых я знаю, это единственная, имеющая свой собственный, самостоятельный взгляд на вещи. Она урожденная Орфанова, сестра литератора Мишлы Орфанова, чудеснейшего человека. Вся семья Орфановых прекрасна. Остальная публика у Суворина – теплые люди и не всегда скучные. Сажусь писать рассказ для «Петерб<ургской> газеты»*. Будьте здоровы. Пишите мне. Ваш Antoine. Отчего Вы так не любите говорить о Соболевом переулке?* Я люблю тех, кто там бывает, хотя сам бываю там так же редко, как и Вы. Не надо брезговать жизнью, какова бы она ни была. — 58 —
|