|
– Сядем сюда, мать моя! – говорит одна. – Темень-то какая! Искушение да и только… Никак наступила на кого… А где Пахом? – Пахом? Ах, батюшти! Где ж это он? Ах, батюшти! Старушонка суетится, отворяет окно и осматривает плацформу. – Пахо-ом! – дребезжит она. – Где ты? Пахом! Мы тутотко! – У меня беда-а! – кричит голос за окном. – В машину не пущают! – Не пущают? Который это не пущает? Плюнь! Не может тебя никто не пустить, ежели у тебя настоящий билет есть! – Билеты уже не продают! Касс заперли! По плацформе кто-то ведет лошадь. Топот и фырканье. – Сдай назад! – кричит жандарм. – Куда лезешь? Чего скандалишь? – Петровна! – стонет Пахом. Петровна сбрасывает с себя узел, хватает в руки большой жестяной чайник и выбегает из вагона. Бьет второй звонок. Входит маленький кондуктор с черными усиками. – Вы бы взяли билет! – обращается он к старцу, сидящему против меня. – Контролер здесь! – Да? Гм… Это нехорошо… Какой?.. Князь? – Ну… Князя сюда и палками не загонишь… – Так кто же? С бородой? – Да, с бородой… – Ну, коли этот, то ничего. Он добрый человек. – Как хотите. – А много зайцев едет? – Душ сорок будет. – Ннно? Молллодцы! Ай да коммерсанты! Сердце у меня сжимается. Я тоже зайцем еду. Я всегда езжу зайцем. На железных дорогах зайцами называются гг. пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75% уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее и… всё что хотите, одним словом! – Чтоб я заплатил когда-нибудь и что-нибудь!? – бормочет старец. – Да никогда! Я плачу кондуктору. У кондуктора меньше денег, чем у Полякова!* Дребезжит третий звонок. – Ах, матушки! – хлопочет старушонка. – Где ж это Петровна? Ведь вот уж и третий звонок! Наказание божие… Осталась! Осталась бедная… А вещи ее тут… Што с вещами-то делать, с сумочкой? Родимые мои, ведь она осталась! Старушонка на минуту задумывается. – Пущай с вещами остается! – говорит она и бросает сумочку Петровны в окно. Едем к станции Халдеево, а по путеводителю «Фрум – Общая Могила». Входят контролер и обер-кондуктор со свечой. – Вашшш… билеты! – кричит обер-кондуктор. – Ваш билет! – обращается контролер ко мне и к старцу. Мы ёжимся, сжимаемся, прячем руки и впиваемся глазами в ободряющее лицо обер-кондуктора. — 47 —
|