|
– Прехорошенький мальчишка! Ваш? Хозяйка расплывалась в улыбке. – Девочка. Моя. – Учится? – Помилуйте. Ей три года. – Что вы говорите! Три года – а как двенадцать. Она, кажется, на вас похожа? – Носик мой. А глазки папины. – Совершенно верно. Ах ты, маленький поросеночек! Ну, иди ко мне на руки, а мама пока отрежет три фунта хлеба и даст четверку табаку. Она уже говорит? – Да, уже почти все. – Неслыханно! Это гениальный ребенок. Вырастешь, я тебя за генерала замуж отдам. Хочешь? Тронутая хозяйка брала счеты и высчитывала, что с Клинкова приходится 3 рубля 30 копеек. – Только-то? Детская сумма! Вот что, уважаемая… Вы отметьте сумму в книжечке, – я знаю, у вас есть такая, – а первого числа я уж, как следует, чистоганом! Мы тут же живем, у Щемилина. Взор хозяйки омрачался, так как Клинков был ей лицом совершенно чуждым, но он строил такие забавные гримасы ее дочке и с таким простодушием просил, забирая покупки, «непременно передать поклон мужу», что она молча вздыхала и разворачивала книгу на конторке. Купив затем на студентовы деньги водки, Клинков, торжествующий, возвращался в номера, вручал студенту табак и, получив от него теплую благодарность, насыщал принесенным вечно пустые желудки своих друзей. Когда Подходцев и офицер вернулись обратно, то в квартире нашли четырех человек: Громова, Клинкова, Урываева и клинковского портного, всех – в очень удрученных, скорбных позах. – Меня интересует, – говорил опечаленный Клинков, – почему я обещал вам именно сегодня и почему именно 8 рублей? Громов заявил, что его это тоже интересует, портной сказал, что это его не интересует, а Урываев молча глядел на своего врага с тайным сочувствием. Пришедшие стояли в дверях, когда Клинков машинально спросил: – Громов! У тебя нет 8 рублей? – Нет, – ответил Громов. – Урываев! У тебя нет 8 рублей? – Да я все отдал, что были… А! Полководец! У тебя нет 8 рублей? Офицер по-давешнему засуетился и, вынимая кошелек, сказал, будто бы в этом было неразрешимое затруднение: – Да у меня все трехрублевки. Ничего? – Очень печально! – строго сказал Урываев. – Нужно быть осмотрительнее в выборе средств к существованию. Впрочем, давай три штуки! – Урываев! Не смей этого… то есть… не делайте этого, господин Урываев! – закричал смущенный Клинков. – Идите, портной, – величественно сказал Урываев, вручая портному деньги. – На лишний рубль я обязую вас сшить одному из нас шелковую перевязку на руку или на голову. — 90 —
|