|
– Царство им небесное! – вздохнул Подходцев. – Пожалуйста, не смотрите на это, как на шутку! – Какая уж там шутка! – вскричал Громов. – Дельце завязалось серьезное. Правда, Саша? – Конечно, – подтвердил Подходцев. – Вещь кровавого характера. Стреляться решили до результата? – Да. Я не признаю этих комедий с пустыми выстрелами. – И ты совершенно прав, – подтвердил Подходцев. – В кои-то веки соберешься ухлопать человека – и терять такой случай… Правда, товарищ? – Изумительная правда. Дверь скрипнула. Все обернулись и увидели квартирную хозяйку, с двусмысленной улыбкой кивавшую им головой. – Ах, черт возьми! – прошептал Клинков, бледнея. Хозяйка подошла к нему и сделала веселое лицо. – Ну-с? Обещали сегодня, Константин Петрович. – В чем дело? – спросил, хмурясь, Громов. – Да видишь ли… В этом месяце за квартиру плачу я. Моя очередь. – Ну? – Ну, вот и больше ничего. – То есть как же ничего? Это, по-вашему, ничего? Вы на сегодня обещали. – Неужели сегодня? Непростительный, легкомысленный поступок… Гм… Что это у вас, новая кофточка? Прехорошенькая. – Новая. Позвольте получить, Константин Петрович. – Что получить? – Да деньги же! Пожалуйста, не задерживайте, мне на кухню нужно. – Хозяйничаете все? Хлопочете? – ласково спросил Клинков. – Хе-хе. – Может, вам разменять нужно? Я пошлю. – Сколько там с меня? – 20 рублей. – Деньги, деньги… – задумчиво прошептал Клинков. – Шесть букв… а какая громадная сила в этом коротеньком словце! Вы читали, Анна Марковна, роман Золя «Деньги»? – А вы читали когда-нибудь повестку о выселении? – полюбопытствовала хозяйка. – К сожалению, я до сих пор не мог расширить своего кругозора чтением этих любопытных произведений. Но на досуге, даю вам слово, прочту. – Хорошо-с! Если вы еще позволяете себе смеяться, я сяду здесь и не сдвинусь с места, пока не получу денег. Подходцев засмеялся. – Просто признайтесь, хитрая женщина, что вы соскучились по изысканному обществу. Костя! Стул Анне Марковне. С мрачным лицом хозяйка уселась у дверей… Тягостная пауза нависла над обществом. Урываев побарабанил пальцами по столу и смущенно обвел взглядом комнату. Потом в качестве воспитанного человека начал разговор: – Сами белили? – Что такое? Урываев смутился. – Комнату, говорю, сами белили? – Да-с! Я все сама… День-деньской на ногах, а за это вместо благодарности вот, изволите видеть! — 87 —
|