|
Никогда я не видел интереснее, забавнее и курьезнее зрелища, чем Костя Зиберов в Петербурге. Среди горячей, сверкающей декоративной природы юга Костя Зиберов был красив, уместен и законен со своим ярким, живописным костюмом, размашистыми жестами, неожиданными оборотами языка и болезненным влечением к знакомству и дружбе. В Петербурге он казался сверкающим павлином среди скромных серых воробьев. Все пугались его яркости, стремительности, дружелюбия и шумливости… Он поселился у меня. В первый день мы пошли обедать в один из ближайших ресторанов и произвели там фурор… Блестящий костюм Кости, его походка разочарованного миллионера и властный стук палкой по столу собрали у нашего стола целую группу: двух метрдотелей, мальчишку и четырех лакеев. – Что изволите приказать, ваше сиятельство? Его сиятельство с брезгливой миной взял карточку, скептически взглянул на нее и проворчал: – Воображаю… Чем вы тут накормите!.. – Помилуйте-с… Все оставались довольны… – Да… знаем мы… Все вы так говорите! Он наклонился ко мне и шепнул: – Нам хватит на обед и вино? Я, признаться, не при деньгах. – Не беспокойся, – улыбнулся я. – Распоряжайся. Костя оживился и сразу дал почувствовать метрдотелю, что с ним нужно держать ухо востро и накормить нас нужно по-княжески. Он забросал метрдотеля самыми необычными названиями вин, ошеломил его какими-то тефтелями, «которые у вас, наверное, делают черт знает как!», и, успокоившись немного, обратился ко мне: – С кем это ты сейчас раскланялся? – Это скульптор. Князь Трубецкой. – Как?! И ты говоришь об этом так спокойно? Ты с ним знаком? – Да, – сказал я. – Знаком. А что? – Чего же ты молчал все время? – ахнул Зиберов. – Вот чудак! Приехал в Одессу и молчит. – А чего ж мне. Не бродить же мне было с утра до вечера по одесским улицам, крича до хрипоты: «А я знаком с князем Паоло Трубецким!» Тут же я вспомнил, как Костя прожужжал мне уши тем, что он знаком с известным борцом – каким-то Кара-Меметом, и даже как-то, расщедрившись, дал мне благосклонное обещание познакомить меня с ним. Известность его прельщала. Чья-нибудь слава туманила ему голову, и знакомство с популярным человеком доставляло ему вакхическую радость. Пришлось познакомить его и с Трубецким. Разговор их чрезвычайно меня позабавил. – Так вы, значит, и есть тот самый Трубецкой? – лихорадочно спросил Костя. – Тот самый и есть, – улыбнулся князь. – А я представлял вас совсем другим. Думал – вы с большой бородой. — 290 —
|