|
Снова собеседники замолчали, неприязненно поглядывая друг на друга. – Пришел и молчит, – подумал хозяин. – И еще – одну калошу снял, а другую не снял. Как не стыдно, право… Свиньи, а не люди! Черт с ним! Закурю лучше… Он полез в карман, вынул портсигар, взял одну папиросу и протянул портсигар гостю, но тот тоже достал портсигар и уже протягивал его хозяину. – Благодарю вас! Свои курю, – сухо сказал хозяин. – Позвольте прикурить только. Он вытянул голову, прикоснулся папиросой к папиросе гостя и затянулся. – Кой черт! Ведь у вас не горит. Чего же вы даете мне закуривать?.. Эх вы! Сейчас! Хозяин встал, нашел спички, зажег папиросу, дал закурить от своей папиросы гостю, и оба они, окружив себя облаками табачного дыма, погрузились в молчание. – Да, – сказал хозяин. – Очень большие морозы… Гость иронически промолчал, очевидно, недовольный однообразием темы разговора и будто выжидая, не скажет ли хозяин что-нибудь более интересное… – Свирепые. Я на одном доме нынче видел – градусник к стене примерз. Чесссн… слово. Гость дипломатично промолчал. – Может, коньяку выпьете, – неожиданно предложил хозяин. – Чрезвычайный коньяк есть! Совсем забыл за этими разговорами. Хе-хе. Хозяин оживился и заметил, что при упоминании о коньяке оживился и гость. – Любит, наверно, дрызнуть, – с легким укором подумал хозяин. – Ишь, как глазки сразу заблестели… Он вышел в столовую, натыкаясь на стулья и тихонько посмеиваясь. Достал бутылку коньяку, рюмку и, вернувшись, сказал: – Вот коньячок и две рюмочки. Ни-ни – и не отказывайтесь! Дело праздничное… Гость облизнулся и потер руки. – Любишь, каналья, – с ласковой укоризной подумал про себя хозяин. Он наполнил единственную рюмку, отодвинул горлышко бутылки на вершок влево, налил немного вина на скатерть и подмигнул гостю: – Ну… ваше здоровье! Выпьете, может, развеселитесь… В руках гостя уже была рюмка. Оба звонко чокнулись и, опрокинув головы, выпили. – Ну, как дома у вас… все благополучно? – спросил хозяин, снова садясь на стул. Гость ни слова не ответил на этот простой вопрос. – Слушайте! Вы! Я вас спрашиваю, – с легким раздражением возвысил голос хозяин. – Вы все время молчите – нельзя же так! Я могу это счесть за нас…мешку! За презрение к хозяину дома! Или – хе-хе – вы уже так набрались, что и говорить не можете? Гость усмехнулся, но по-прежнему остался безмолвен, как дерево. Хозяин горько засмеялся. – Конечно! Мы люди маленькие… Разве нас удостоят разговором эти большие господа… Они нас, видите ли, презирают… Нисходят до нас! А в наш дом, – крикнул он, – они приходят! Наш коньяк пьют! Зачем тогда было приходить – шли бы к себе домой… — 23 —
|