|
А когда мне ее показали ближе, я увидел, что это не каталог, а литературный ежемесячный журнал. – Как же он… называется? – растерянно спросил я. – Да ведь заглавие-то на обложке! Я внимательно всмотрелся в заглавие, перевернул книгу боком, потом вниз головой и, заинтересованный, сказал: – Не знаю! Может быть, вы будете так любезны посвятить меня в заглавие, если, конечно, оно вам известно?.. Со своей стороны, могу дать вам слово, что, если то, что вы мне сообщите, секрет, – я буду свято хранить его. – Здесь нет секрета, – сказал приказчик. – Журнал называется «Аполлон», а если буквы греческие, то это ничего… Следующий номер вам дастся гораздо легче, третий еще легче, а дальше все пойдет как по маслу. – Почему же журнал называется «Аполлон», а на рисунке изображена пронзенная стрелами ящерица?.. Приказчик призадумался. – Аполлон – бог красоты и света, а ящерица – символ чего-то скользкого, противного… Вот она, очевидно, и пронзена богом света. Мне понравилась эта замысловатость. Когда я издам книгу своих рассказов под названием «Скрежет», то на обложке попрошу нарисовать барышню, входящую в здание зубоврачебных курсов… Заинтересованный диковинным «Аполлоном», я купил журнал и ушел. * * *Первая статья, которую я начал читать, – Иннокентия Анненского, – называлась «О современном лиризме». Первая фраза была такая: «Жасминовые тирсы наших первых мэнад примахались быстро…» Мне отчасти до боли сделалось жаль наш бестолковый русский народ, а отчасти было досадно: ничего нельзя поручить русскому человеку… Дали ему в руки жасминовый тирс, а он обрадовался и ну – махать им, пока примахал этот инструмент окончательно. Фраза, случайно выхваченная мною из середины «лиризма», тоже не развеселила меня: «В русской поэзии носятся частицы теософического кокса, этого буржуазнейшего из Антисмертинов…» Это было до боли обидно. Я так расстроился, что дальше даже не мог читать статьи «О современном лиризме»… * * *Неприятное чувство сгладила другая статья: «В ожидании гимна Аполлону». Я человек очень жизнерадостный, и веселье бьет во мне ключом, так что мне совершенно по вкусу пришлось предложение автора: «Так как танец есть прекраснейшее явление в жизни, то нужно сплетаться всем людям в хороводы и танцевать. Люди должны сделаться прекрасными, непрестанно во всех своих действиях, и танец будет законом жизни». Последующие слова автора относительно зажжения алтарей, учреждения обетных шествий и плясов привели меня в решительный восторг. — 54 —
|