|
В кабинет вошла хозяйка дома и поздоровалась со Сверкаловым. – Хе-хе! – сказал Сверкалов. – Почему же вы, Дмитрий Павлыч, не расскажете супруге о только что происшедшем забавном инциденте… Представьте, прихожу я, – Дмитрия Павлыча нет… Беру совершенно машинально это портмоне, вдруг входит он. Я, от неожиданности, роняю портмоне, и мне сделалось смешно: вдруг Дмитрий Павлыч подумает, что я хотел вытащить содержимое кошелька и был застигнут на месте преступления, Ликушин внимательно взглянул на Сверкалова. – Да почему вы придаете такое значение этому пустяку? – медленно спросил он. – Подумал! – оборвалось сердце. – Раньше не думал и не придавал значения, а теперь после моих бестактных разговоров и объяснений что-то подозревает. Теперь – конец!.. Гибель! Сверкалов выхватил из кармана бумажник и закричал: – У меня есть деньги… Вот триста рублей!! Я в чужих не нуждаюсь… Не думайте!.. Не ду-у-у… Упал в кресло и закатился долгой томительно жуткой истерикой. Ликушины забегали, схватили воду, терли виски, охали и недоумевали. IVЗа окном был веселый, ликующий праздник: торжествующе гудели автомобили, сверкало электричество и тревожно-радостно звонили трамваи, празднуя грубую победу над человеком… Анекдоты из жизни великих людейПамяти Марка Твена IНедавно один знакомый сказал мне: – После смерти Марка Твена в печати появилось несколько анекдотов из его жизни. Все газеты перепечатывают их, а читатели покатываются со смеху. Ну и забавник же был этот знаменитый юморист! Читали? – Не читал. Смешно? – Да уж так смешно, что мы за животики держались. Вечно он что-нибудь этакое выкинет. Подождите… не помню ли я? Ну, конечно, припомнил! Например, такой анекдот: к нему очень приставали разные лица с просьбами – дать свой автограф. Он раздавал их направо и налево, но вскоре узнал, что его автографы продаются за большие деньги, служа предметом корыстного торга. Он был так возмущен этим, что одному господину из числа спекулянтов, который обратился к Твену с просьбой об автографе, – ответил письмом, написанным на пишущей машине. В этом письме Твен негодовал на то, что его автографами торгуют, и называл такую торговлю позорным явлением. Хо-хо-хо! Я терпеливо переступил с ноги на ногу. – Ну? Ну-ну? – Да что – ну? вот и все. – А анекдот-то где же? – Тут же. Это и есть анекдот. И он стал хохотать, корчась и размахивая руками в припадке истерического веселья. — 258 —
|