|
Когда они вошли в вестибюль театра, Бултырин снял с Мурочки сак, огляделся вокруг и мрачно сказал, ухвативши её за руку: – Ну, идём, что ли! – Постойте… куда вы меня тащите? Оставьте мою руку. Кто же хватает за кисть руки?! – А как надо? – Возьмите вот так… под руку… И пожалуйста, оставьте свои нелепые выходки. А то я сейчас же уйду от вас. Бултырин отчаянным жестом уцепился за Мурочкину руку и подумал: «Врёшь! Не сбежишь, подлая. А ругаться ты можешь, сколько тебе угодно». Когда они сели на места, Мурочка взяла бинокль и стала рассматривать сидящих в ложах. Хитрый Бултырин попросил у неё на минутку бинокль и, сделав вид, что рассматривает занавес, потихоньку отвинтил какой-то винтик в передней части бинокля, после чего хладнокровно передал его Мурочке. «Посмотри-ка теперь!» – сурово усмехнулся он про себя. Мурочка долго вертела бинокль, сдвигала его, раздвигала и потом, огорчённая, сказала: – Не понимаю! Только сейчас было хорошо, а теперь ни туда ни сюда. – Разве теперь мастера пошли? Жулики! – отвечал Бултырин. – Им бы только деньги брать. Возьмут да вместо бинокля кофейную мельницу подсунут! Ей-богу! В антракте Бултырину захотелось покурить. «Оставить её тут рискованно, – размышлял Бултырин, с ненавистью поглядывая на склонённую Мурочкину голову. – В курилку за собой тащить неудобно… Хорошо бы запереть её в какую-нибудь пустую ложу, а самому пойти выкурить папиросу… Да не пойдёт. Навязалась ты на мою шею! Разве усадить её в фойе на виду, а самому в уголку покурить, чтоб никто не видел?» Он встал. – Пойдём! – Куда? Я здесь посижу. – Нельзя, нельзя! Надо идти. – Да отстаньте вы от меня! Идите себе, куда хотите. – Нет-с, я без вас не пойду… – Пойдёте! – злорадно сказала Мурочка. – Вот возьму и не сдвинусь с места! Бултырин задумался. – Сдвинетесь! А то скандал сделаю! Думаете, не сделаю? Ей-богу! Возьму да закричу, что поймал вашу руку в то время, когда вы за моим бумажником в карман полезли, или скажу, что вы моя беглая жена! Ага! Пока разберут, – вы скандалу не оберётесь. Мурочка с исковерканным от злости лицом встала. – Какой же вы… негодяй! А этому идиоту Жоржу я завтра глаза выцарапаю. Пойдёмте! «Ты там себе ругайся, милая, сколько хочешь… – подумал торжествующий Бултырин. – Я ведь знаю, как обращаться с женщинами». Но моментально весёлое выражение сбежало с лица его. К ним направлялся молодой человек в смокинге и, весело махая программой, приветливо улыбался Мурочке. — 200 —
|