|
– Где были у заутрени? – В университетской церкви. – Летом на даче? – Да, ну, мне пора. До свиданья-с. – Куда же вы? Третье место, куда поехал извозчик, было: – Ивановская 9, квартира 6. После обычного христосования и двух рюмок коньяку, хозяйка спросила: Где были у заутрени? – В университетской. Хотел было в Исаакиевский собор, да далеко, знаете, от меня. – Я думаю, – сказала хозяйка. – Да, – подтвердил чиновник. – Минуть сорок нужно ехать. – Откуда?!! – Да от меня! – Помилуйте, что вы говорите!.. Как же от Харькова до Петербурга сорок минут езды? Чиновник встал, потрясенный до самого дна. – Это… какой город? Хозяйка засмеялась. – Вот тебе раз! Человек в Харькове сидит на Ивановский улице у Сверчковых, – да не знает, что это за город. – Так вы Сверчковы? – вскричал чиновник. – А у меня в книжке записан такой адрес: Ивановская 9, квартира 6 – Чаплыгины. Вы, значит, не Чаплыгины? – Да нет же – мы Сверчковы. – Тогда извините, – растерялся чиновник. – Всего лучшего. Я уж пойду. – Куда же вы – посидите! * * *– Понимаете, – говорил мне, рассказывая об этом. случае, чиновник, – экая чепуха получилась. И в Петербурге, и в Харькове есть и Московская, и Дворянская, и Ивановская. Я по петербургским адресам и ездил. – Да как же они вас принимали, незнакомого? – спросил я удивленно. – Да им то что?.. Приехал визитер, во фраке, христосуется, был у заутрени, пьет водку – значит, все как нужно, все как следует… А мое тоже положение – разве все знакомые лица упомнишь? Не разговорись я об Исаакии – так бы никто ничего и не заметил. * * *Жизнь посылает нам удивительные хитросплетения и устраивает самые замысловатые комбинации. Если история, рассказанная выше, и кажется невероятной, то повторяю: не мог же чиновник пробирной палатки, владелец двухэтажного дома, выдумать ее?! Рассказы (юмористические). Книга 1*Поэт– Господин редактор, – сказал мне посетитель, смущенно потупив глаза на свои ботинки, – мне очень совестно, что я беспокою вас. Когда я подумаю, что отнимаю у вас минутку драгоценного времени, мысли мои ввергаются в пучину мрачного отчаяния… Ради Бога, простите меня! – Ничего, ничего, – ласково сказал я, – не извиняйтесь. Он печально свесил голову на грудь. – Нет, что уж там… Знаю, что обеспокоил вас. Для меня, не привыкшего быть назойливым, это вдвойне тяжело. — 111 —
|