|
Сразу после ухода Шустера римское солнце зашло за тучу и вдали послышались тревожные раскаты грома. Эркюль этого, разумеется, не слышал, не слышал он и слов инквизитора, когда тот повернулся к кардиналу и сухо произнес: — Ваше преосвященство, если мы хотим, чтобы эксперимент удался, очень важно, чтобы мы понимали друг друга. Вы не должны ни о чем думать, пока я исследую это существо. Ни под каким видом не давайте волю вашим мыслям. — Как это? — спросил кардинал. — Поверьте мне, этот монстр обладает куда более могучей силой, чем мы можем вообразить. Дель Моро открыл свою сумку и достал оттуда несколько металлических предметов странной формы. Он тщательно собрал их в нечто, напоминающее медицинский инструмент. — Знаете, что такое Tyto alba? — Птица? — Филин. Он слышит мышь за двести метров. Или дыхание крота в метре под землей. У этой птицы невероятно развит слух. Хотя филин — ночной охотник, и зрение у него плохое. Он летает почти беззвучно — толстый слой пуха поглощает все звуки. И его жертва… крот, мышь… не имеет ни шанса, она ничего не замечает, пока он не вонзит в нее когти. Инквизитор зажег арганд-лампу,[18] висевшую над креслом, и поднес к ней отоскоп.[19] — Говорят, что и летучие мыши прекрасно слышат, — продолжил он. — Слепые, без обоняния. Осязания почти никакого. Но слух превосходный. Один из органов чувств развивается, если можно так сказать, за счет остальных. Кардинал ошеломленно глядел на инквизитора. — Вы имеете в виду, что мальчик за счет слуха развил еще какое-то чувство? — Я имею в виду только, что мы должны соблюдать крайнюю осторожность. Это существо может использовать нашу самую ничтожную душевную слабость. Замкните вашу душу, ваше преосвященство. Читайте молитву, если чувствуете в этом потребность. Инквизитор поднес свой инструмент к глазам уставился на почти заросший слуховой проход. — Странно, — пробормотал он, — барабанная перепонка отсутствует! — Он повернул лампу так, чтобы свет падал под иным, более удобным углом. — Мальчишка глух. Но саккулюс, орган пространственной и гравитационной ориентации, совершенно не затронут. Надеюсь, нам представится случай произвести вскрытие. Он вытер инструмент ватным тампоном. — Ваше преосвященство наверняка знает, — серьезно сказал он, — что утверждают так называемые эволюционисты? Что люди и животные имеют общих морских прародителей. И как доказательство приводят ухо. Внутреннее ухо у людей и животных заполнено жидкостью. Примечательный анахронизм, утверждают они, что наша способность слышать по-прежнему определяется правилами, действующими в водной среде. Мы трансформируем звук через водный фильтр, чтобы он стал доступным сознанию. — 79 —
|