|
Ко времени пребывания старца у Латышева относится множество рассказов о нем современников и лиц, знавших его. Преосвященный Макарий, епископ Томский и Барнаульский, со слов одной старицы, лично знавшей Федора Кузьмича, рассказывал: «Федор Кузьмич обладал большой физической силой: так, при метании сена поднимал на вилы чуть ли не копну сена и метал это на стог, не опирая конца вил сперва в землю, как обыкновенно это делают метатели сена, а поднимал всю тяжесть на руках, что приводило в удивление зрителей…» Крестьянин села Боготол, некто Булатов, который неоднократно посещал Федора Кузьмича, человек весьма почтенный, словам которого можно верить, высказывал о старце мнение как о важном лице, принявшем на себя добровольно обет молчания и со смирением переносившем все наказания и лишения ссыльного. Он нисколько не скрывал бытовавшего в этом краю мнения, что это не кто иной, как император Александр I, но положительных доказательств тому никто привести не мог. «Преосвященный Афанасий, епископ Иркутский, в бытность свою в селе Краснореченском, пожелал видеться со старцем и попросил у хозяина, Латышева, лошадь. Запрягли лошадь в маленькую одноколку и тотчас же послали за старцем. Когда старец подъехал к Латышевскому крыльцу, владыка вышел встречать его на крыльцо. Выйдя из одноколки, старец поклонился епископу в ноги, а тот старцу, они взяли друг у друга правую руку и поцеловались, как целуются между собой священники. Затем епископ, уступая дорогу старцу, спросил его идти впереди, но старец не соглашался; наконец, епископ, взяв старца за правую руку, ввел его в горницу и начали в горнице ходить, взявшись за руки, как два брата. Ходили они долго, много говорили даже не по-нашенски, не по-русски, и смеялись. Мы тогда стали дивиться, кто такой наш старец, что ходит так с епископом и говорит не по-нашенски». Афанасий после этой первой встречи неоднократно приезжал к Федору Кузьмичу, останавливался в его келье и проживал у него иногда по нескольку дней. «Старец называл себя бродягой и говорил, что свои картины купил у какого-то князя Волконского». Картины, о которых говорится в этом сообщении, — две гравюры. Одна из них, изображающая икону Почаевской Божьей Матери, интересна тем, что на ней есть инициалы AI на престольных облачениях в тех изображениях чудес, которые совершались в храме. Гравюра напечатана в 1855 году с дозволения цензора, но где — неизвестно, так как левый нижний угол гравюры сгорел в 1887 году по неосторожности купца Хромова (о нем речь впереди), у которого гравюра хранилась после смерти старца. О каком князе Волконском идет речь — неизвестно; во всяком случае, не о генерал-адъютанте Волконском, так как в конце пятидесятых годов его уже не было в живых. — 139 —
|