Загадки истории России

Тут нельзя не упомянуть об одном странном обстоятельстве, которое опровергает все вышеприведенные показания, в том числе и самого Виллие.

В декабре 1840 года в Петербург приехал английский дипломат лорд Лофтус. В своих записках он упоминает о встрече с Виллие, а также и о том, что Виллие рассказывал одному общему их другу следующее: когда императору Александру с его согласия поставили пиявки, он спросил императрицу и Виллие, довольны ли они теперь. Они высказали свое удовольствие, а император вдруг сорвал с себя пиявки, которые единственно могли спасти его жизнь. Виллие сказал при этом Лофтусу, что, по-видимому, Александр искал смерти и отказывался от всех средств, которые могли отвратить ее. Вероятно, Виллие сказал еще нечто своему соотечественнику, так как лорд Лофтус пришел к заключению, что смерть Александра всегда останется необъяснимой тайной и дала повод ко многим неправдоподобным рассказам о том, что его будто бы отравили, что он кончил самоубийством или же, наконец, что его будто бы умертвили.

Это указание английского дипломата весьма интересно: перечисляя неправдоподобные слухи, порожденные событием 19 ноября, он не упоминает в числе их исчезновение императора и похороны другого лица взамен его, хотя этот слух распространился по России сейчас же после таганрогской драмы.

«Ночь прошла худо и почти в забытьи, — пишет Волконский 16 ноября. — В 2 часа ночи попросил лимонного мороженого, которого откушал одну ложечку, потом во весь день ему было худо; к вечеру… жар не уменьшался. Государь был все хуже, в забытьи и ничего не говорил».

Этой краткой записи Волконского разительно противоречат строки из записок Тарасова: «Ночь государь провел несколько спокойнее. Жар был менее сильный; поставленная на затылок шпанская мушка хорошо подействовала».

Что касается анонимного автора «Истории болезни», который все повествование ведет в мрачных тонах, то он отмечает, что «усиление лихорадки между 3 и 4 часами утра 16 ноября сопровождалось всеми признаками смерти».

17 ноября Тарасов отмечает, что «болезнь достигла высшей степени своего развития», а императрица в тот же день написала вдовствующей государыне Марии Федоровне письмо такого содержания: «Я не была в состоянии писать Вам со вчерашней почтой. Сегодня… наступило очень решительное улучшение в состоянии здоровья императора. Вы получаете бюллетени. Следовательно, вы могли видеть, что с нами было вчера и даже еще этой ночью. Но сегодня сам Виллие говорит, что состояние здоровья нашего дорогого больного удовлетворительно».