Власть Талисмана

Сначала Ноланец не остановился у Мочениго и некоторое время прожил в Венеции. Он также совершил поездку в Падую, где оставался с января по март 1592 года. Если бы он остался немного дольше, то мог бы познакомиться с автором «Города Солнца», который прибыл в Падую в октябре этого года. Если бы они встретились, то автор «Города Солнца», безусловно, предупредил бы Бруно об огромном риске, связанном с его пребыванием в Италии, и, возможно, даже убедил бы его вернуться в Германию, где тот мог бы жить в относительной безопасности.

Но история уготовила для Бруно гораздо более зловещую участь в Риме…

Цветущий луг

В марте 1592 года Бруно наконец переехал в дом Мочениго. Последний оказался не старательным учеником, как он предполагал, а очень властным и мстительным человеком. Судя по всему, Мочениго хотел научиться «искусству мнемоники и изобретательности», чтобы сравняться в интеллектуальной мощи со своим учителем. Но Бруно больше заботила судьба книги, которую он только что написал и собирался посвятить папе Клименту VIII в надежде привлечь его внимание и, возможно, заручиться его помощью и поддержкой. Когда Бруно сообщил Мочениго о своих намерениях и добавил, что собирается во Франкфурт для издания своей книги, Мочениго пришел в ярость, запер Бруно в его комнате и обратился к венецианским инквизиторам.

Бруно арестовали, обвинили в ереси по нескольким статьям и велели ему отречься от своих убеждений или предстать перед судом. Очевидно, Бруно отрекся, но венецианские инквизиторы усомнились в его искренности и отправили в Рим для новых допросов.

Так начался восьмилетний срок хождения по мукам для Джордано Бруно. Его пытали в застенках Ватикана, снова обвинили в ереси по нескольким статьям, включая его утверждение о бесконечности обитаемой вселенной (что соответствует представлениям науки XXI века), о том, что сама Земля является планетой (так оно и есть), и о том, что символ креста был известен древним египтянам (так оно и было в виде анкха, или crux ansata, символизировавшего жизненную силу).

Поставленный перед выбором между отречением от этих и других «ересей» или смертью на костре, Бруно мужественно стоял на своем. Он не только отказался покаяться, но и забрал назад признания, которые сделал раньше в Венеции. Он решительно утверждал, что в его словах и сочинениях не было никакой ереси, а только истина. Когда был оглашен его приговор, Бруно посмотрел на кардиналов, выстроившихся перед ним, и спокойно сказал: «Может быть, ваш страх перед моим осуждением сильнее моего страха перед вашим приговором».