Власть Талисмана

Главное обвинение Бруно против этих ученых заключалось в том, что их высокие посты и громкие звания лишь маскировали их внутреннюю пустоту. Они являли собой противоположность гностикам и герметическим философам, чей поиск знаний и истины не опирался исключительно на анализ и наблюдения природы. Бруно знал, что эти мудрецы далекого прошлого дополняли свои наблюдения интуицией, обузданной благодаря природной магии, — так же, как это делали высшие посвященные в Древнем Египте.

Это не означает, что Бруно презирал аналитику или математику. Дело обстояло как раз наоборот, что доказывает его поддержка идей Коперника. В сущности, Бруно был одним из первых ученых, открыто говоривших в Оксфорде о гелиоцентрической теории Коперника, но в отличие от другие ученых он настаивал, что эту теорию следует поместить «в контекст астральной магии и солнечного культа» и расширить до его собственного космологического видения бесконечной вселенной с бесчисленными населенными мирами.[872] Поскольку консервативные оксфордские ученые XVI века были не готовы к такому революционному мышлению, они повели себя оскорбительно по отношению к Бруно и вынудили его прервать лекцию о бессмертии души.

Сидней и Ди

В тот день на лекции присутствовал молодой и влиятельный английский политик Филипп Сидней, который по распоряжению королевы Елизаветы I сопровождал польского принца Аль берта. Королева придерживалась высокого мнения о Сиднее; не секрет, что его дядя, блестящий Роберт Дадли, граф Лестерский, некогда был фаворитом Елизаветы и, по некоторым сведениям, даже ее тайным любовником.

Филипп Сидней был глубоко образованным человеком, поэтом и, почти безусловно, имел представление о герметических текстах, которые к тому времени уже больше ста лет циркулировали в Европе. Ему, покровителю наук и искусств, приписывают честь открытия эпохи елизаветинской поэзии из-за его прославленного венка сонетов под названием Astrophel and Stella. Это произведение появилось в результате его страстной любви к Пенелопе Деверо, красивой молодой жене лорда Рича. Сидней также был хорошо знаком с прославленным придворным астрологом и «магом» доктором Джоном Ди, хотя степень близости их отношений остается неясной.

Ди был прирожденным математиком, но ранее служил астрологом у Марии Тюдор. Впоследствии она обвинила его в чернокнижии и заключила в тюрьму Хэмптон-Корт. Ди был освобожден в 1555 году и возобновил свою работу в качестве официального астролога при дворе Елизаветы I, благоволившей к нему и обеспечившей ему поддержку и защиту. Именно Джон Ди рекомендовал английскому двору наиболее благоприятную дату для коронации Елизаветы.