Правдивая история завоевания Новой Испании

Кортес удовлетворился этими разумными объяснениями, и на следующее утро было назначено наше выступление. Тогда великие касики Тлашкалы сообщили, что в помощь нам, зная нрав и предательство Мешико, они отряжают 10 000 отборных воинов. Кортес был растроган такой заботой, но согласился лишь на 2 000 человек, так как вторгнуться с большим войском в страну, с которой хочешь жить полю­бовно, ему казалось нецелесообразным. И вот мы двинулись в Чолулу обычной колонной, но с уд­военными предосторожностями. На ночь мы остановились у большого каменного моста через реку, где для нас уже были приготовлены хижины и навесы и где ожидали нас посланные от касиков Чолулы, все люди знатные, с множеством съест­ных припасов, извещая, что наутро прибудут и сами касики с papas [(жрецами)]. Так оно и было. Высыпало еще великое множество народа, и все казались весьма радушными и мир­но настроенными. Об одном лишь просили касики и жрецы, чтоб наш отряд тлашкальцев, во всяком случае, не входил в их город, так как вражда их давняя и возможны крупные неприятности. Кортес внял этому и просил тлашкальцев распо­ложиться вне города, объясняя им, особенно через Альварадо, разумность и необидность такого распоряжения.

Когда касики Чолулы узнали об этом, они несколько ус­покоились, а Кортес приступил к ним с иными речами: почему они до сих пор не обещали бросить сво­его идолослужения и не выразили подчинения нашему государю, ведь сделали это другие окрестные на­роды, и им не пристало бы отставать от них. Ответ был: отказаться от своих богов они не могут, тем бо­лее что с нашими они знакомы со вчерашнего дня, зато ничего не имеют против признания нашего мо­нарха. Впрочем, совершили они это не по закону, без нотариальной записи и устно, после чего мы нача­ли свое вступление в город. Народа было видимо-невидимо, крыши и балконы были битком набиты раз­ряженными зрителями; да и понятно: никогда еще они не видали ни лошадей, ни белых людей.

Прием в Чолуле, несомненно, сперва был и сердечным, и искренним. Но, увы, вскоре все изменилось. А именно, Мотекусома предписал через тех своих послов, какие были при нас, чтоб Чолула потихоньку готовилась к бою, который откроется тогда, когда придет от него войско в 20 000 человек, и будет про­должаться этот бой беспрерывно днем и ночью, до полного нашего истребления. Подкреплялось это предписание многими подарками и наградами, например, золотым барабаном или обещанием двадцать из нас принести в жертву идолам именно здесь, в Чолуле.