Правдивая история завоевания Новой Испании

Долго обрабатывал 5 наших плен­ных индейцев, в том числе 2 военачаль­ников, Агиляр, разъясняя им, почему мы, победители, хотим мира. Наконец, двоих из них можно было послать к касикам того поселения. Что они сказали, мы не знаем, но вскоре присланы были 15 рабов в драной одежде и с измазан­ными лицами, принесшие кур, печеную рыбу и маисовый хлеб. Кортес принял их милостиво, но Агиляр был недово­лен: зачем рабы, а не знатные, если уже хотят мира, а не войны. Тем не менее с ними ласково обошлись и отпустили с подарками.

Вот тогда на следующий день при­были уже 30 знатных индейцев в хоро­ших одеждах с множеством припасов, прося о разрешении собрать и сжечь павших, чтобы они не заражали воздух и чтобы их не растащило зверье. О мирных переговорах они не хотели толковать, так как в их большом сове­те всех знатных и сеньоров всех поселе­ний дело это еще не решено. Вот тут-то Кортес, не упускавший из виду ни одной полезной мелочи, сыграл следующую штуку. Помня, какой ужас объял индейцев при виде коней, и предполагая, что они думают, будто и кони, и пушки сами ведут с ними борьбу, Кортес хотел в них укрепить это мнение. Заранее велел он поставить в определенном месте самую большую нашу пушку и зарядить ее двойной порцией пороха и увесистым ядром, а также тайком поместить кобылу Хуана Седеньо, проведя не­сколько раз подле нее жеребца Ортиса "Музыканта", очень горячего. Когда опять уже в полдень при­шло 40 индейцев, все касики, в богатых одеждах, и с многими поклонами, Кортес принял их с нахму­ренным челом, заявляя, что терпение наше истощается, что лишь с трудом он смог удержать своих от полного истребления всех здешних жителей, что особенно трудно удержать неистовых tepuzques19 (так индейцы назвали пушку на своем языке, - tepuzque) и столь же грозных лошадей. И в этот же момент, по тайному знаку Кортеса, грянул громоподобный выстрел, и ядро со свистом понеслось по побере­жью, срывая верхушки песчаных дюн. Испугались касики и уверовали, что слова Кортеса - сущая правда. А когда в это же время подведен был жеребец и, учуяв спрятанную подругу, громко заржал, стал дыбиться и рваться вперед к палатке, где стояли касики, они убеждены были, что он рвется имен­но к ним, и испугались еще пуще. Кортес сам усмирил коня, а затем успокоил и касиков. Они ушли с уверением, что завтра же придут в полном составе и с подарками.

Действительно, на другой день, рано утром, это был 15-й день20 ме­сяца марта 1519 года, явилось мно­жество касиков и знатных со всего Табаско. Приблизились они с большим почтением, неся подарки из золота: 4 диадемы, несколько яще­риц, две собачки с торчащими уша­ми, 5 уток, 2 изображения лиц ин­дейцев и другое. Количество точно не помню, но оно было невелико, да ведь мы теперь отлично знаем, что вся эта провинция небогата ме­таллом. Зато привели они с собой 20 молодых женщин и среди них исключительную красавицу, дочь мо­гущественного касика Пайналы21, претерпевшую много бед, ту са­мую, которая по принятии христи­анства получила имя донья Мари­на. Кортес ласково принял подар­ки, но заявил, что приятнее всего для него, если они распорядятся, чтобы все жители, с женами и деть­ми в двухдневный срок вернулись на прежние места. Вот тогда он поверит, что они истинно хотят мира. Действительно, скоро все вер­нулись на свои пепелища. Даже больше: когда Кортес пожелал, чтобы они отстали от своих идолов и человеческих жертв, и, через Агиляра, рассказал им о нашей святой вере, о едином истинном Боге и преподал им, как стать христианами, они охотно согласились. Показал он им при этом изображение Нашей Сеньоры Девы Санта Марии с бесценным ее Сыном на руках и объяснил, что это Матерь На­шего Сеньора Бога и что этому святому изображению мы и поклоняемся. Касики же ответили, что ве­ликая tececiguata22, то есть великая сеньора, на их языке, очень им нравится, и они охотно оставят ее у себя. Вот тогда и был воздвигнут алтарь для нее, а наши плотники, Алонсо Яньес и Альваро Лопес, изготовили еще высокий красивый крест. Узнав из разговоров с касиками, что причиной трижды во­зобновленных военных действий было не только глумление касиков Чампотона, но и науськивание нашего беглого переводчика-индейца, Кортес потребовал его выдачи. Они же ответили, что он про­пал и нигде его нельзя сыскать. Но это было не так: бедняга здорово поплатился за свои советы - по­сле неудачной битвы его схватили и принесли в жертву идолам. На вопрос же, откуда у них берется золото, они указывали на закат, произнося все время "Culua" и "Mexico", значения которых мы тогда еще не понимали.