Правдивая история завоевания Новой Испании

В конце концов, все же пришлось решиться просить мешиков о мире, а затем покинуть Мешико. Но на следующий день нападение не только возобновилось, но и превосходило все прежние дни; а средств и сил у нас становилось все меньше. Тогда Кортес принял решение - пусть великий Мотекусома поговорит с ни­ми с плоской крыши и прикажет им прекратить военные действия, так как мы хотим уйти из их города. А когда великому Мотекусоме передали приказ Кортеса, он с большой горечью воскликнул: "Что же еще хо­чет от меня Малинче?! Я не хочу жить и слушаться его, так как он причина такого положения и исчезнове­ния моего счастья". И он не хотел идти и разговаривать, сказав, что не хочет видеть Кортеса и слышать его фальшивых речей, обещаний и лжи. А падре [Бартоломе де Ольмедо] из [Ордена Нашей Сеньоры] Мило­стивой и Кристобаль де Олид долго, очень дружески и сердечно, уговаривали его выполнить приказанное. И Мотекусома сказал: "Я попытаюсь совершить невозможное, ибо никак не удастся остановить войну, по­скольку они поставили над собой другого сеньора и решили не выпускать вас живыми отсюда; так что я полагаю, что всех вас убьют".

И он направился к сражавшимся, где мы его ожидали. Мотекусома встал у парапета плоской крыши вместе со многими нашими солдатами, которые его охраняли, и начал доброжелательно говорить своим, чтобы они прекратили военные действия, и мы уйдем из Мешико. Многие знатные и военачальники мешиков сразу его узнали и тотчас приказали своим людям замолчать и прекратить обстрел дротиками, камня­ми и стрелами; и четверо из них подошли к месту, где возвышался Мотекусома, чтобы говорить с ним, и со слезами на глазах ему сказали: "Ох, сеньор! Наш великий сеньор! Не­счастье Ваше и страдание Ваших детей и родствен­ников глубоко нас печалит! Уведомляем Вас, что мы уже поставили над со­бой другого сеньора, Ва­шего родственника". И там ему назвали они имя - Куитлауак, сеньор Истапалапана; а когда его не стало, сеньором стал Куаутемок. И еще сказа­ли они, что войну не пре­кратят, пока всех нас не умертвят, это они обеща­ли своим идолам; и что они просили каждый день своих Уицилопочтли и Тескатлипоку, чтобы он [Мотекусома] смог освободиться целым и не­вредимым из нашего пле­на, а как он выйдет, как они и желали, они будут относиться к нему с вели­ким почтением, как к прежнему своему сеньо­ру; и они принесли ему извинения. И лишь они закончили разговари­вать, тотчас мешики мет­нули столь много камней и дротиков, а наши, прикрывающие Мотекусому круглыми щитами, пре­небрегли в тот момент своим долгом защищать его, поскольку видели, что во время его разгово­ра с мешиками не было военных действий, и в Мотекусому попали три камня: один - в голову, другой - в руку, а третий -в ногу; и мы, положив его, просили лечиться и подкрепиться, говорили ему это доброжелательно, но он не хотел, а вскоре неожиданно при­шли нам сказать, что он умер6. Все мы: Кортес, капи­таны, солдаты - оплакивали его ис­кренно; многие пе­чалились так, точ­но он был им род­ной отец; пусть никто не дивится нашему поведению. Мотекусома был великий и добрый человек! Никогда Мешико не имел лучшего сеньора. Уважали мы его и за храбрость: три­жды он решал во­прос о спорных землях единоборством с сеньорами этих земель.