|
Первозданная сексуальная свобода, царившая среди сибирских народов, многократно описывалась в этнографической литературе. Еще в начале XX века в научно-популярных книгах и периодике можно было встретить такие, к примеру, сообщения о нравах аборигенов Русского Севера: «Чувство стыдливости здесь, по-видимому, совершенно отсутствует. Все отправления человеческого организма совершаются публично. Тот, кто не привык к такому образу жизни, все, что он должен здесь видеть и слышать, настолько оскорбляет в собственных глазах, что он готов презирать себя и весь мир. Это отсутствие стыдливости еще более поддерживается тесным сожительством женатых и холостых. Половая зрелость, по-видимому, наступает здесь раньше, чем где бы то ни было. Гостеприимство заключает в себе, между прочим, и обмен женами...» (вышеприведенное мнение, кстати, принадлежит иностранцу). Тогда же, то есть в начале XX века, архаичные оргиасти-ческие игриша и ритуальные танцы кетских женщин на Енисее описал В. И. Анучин. Как и во времена матриархата, они совершались в совершенно обнаженном виде. При этом голая старая шаманка Чалда, руководившая действом, пела песню, в которой также явственно проступают черты и мотивы древнейшего матриархального мировоззрения (ее фрагмент приводится в прозаическом переводе, при этом публикатор сознательно опустил некоторые, по его мнению, чересчур откровенные непристойности): «...Гори, гори, костер, ярко... Огонь — горячий, дым — горький... Совокупляться сладко, рожать горько... От костра переду [женскому лону] жарко, от ветра спине холодно... От мужчины переду [женскому лону] жарко, от земли спине холодно... У птицы ума много, у медведя ума много... Почему я не птица, почему я не медведица... Солнце каждую ночь войдет в землю и выйдет... Мой старик был хороший работник, мой старик был, как солнце [космизированное представление об акте совокупления. — В. Л.]... Разве вы забыли его, разве вы не его дети?.. Мой старик — горячий сверху, чтобы Чалде стало жарко... Он делал так, а я делала так... (Старуха сделала непристойные действия.) Теперь старика нет — я стала, как мерзлая земля... Эй, совокупляющиеся, зачем сидите? Идите сюда, будем плясать... Если бы моя vulva имела зубы, она бы откусила penis...» Любопытен и весьма характерен пассаж шаманской песни насчет зубастых женских гениталий. Это — устойчивый матриархальный образ, зафиксированный в фольклоре разных народов. Так, у одного сказителя из племени южноамериканских индейцев была записана легенда о сексуально распушенной ведьме-шаманке: у нее была зубастая vulva, и ею она перегрызала деревья, на которых от нее пыталась спастись очередная жертва. В смягченном варианте данный сюжет известен и в русском фольклоре: например, в сказке о Терёшечке ведьма перегрызает дуб, на котором прячется мальчик. Зубастые женские гениталии — это типичный архетип коллективного бессознательного, если пользоваться терминологией Карла Юнга. Данный, на первый взгляд противоестественный, образ хранится в подсознании каждого человека в виде латентного воспоминания о родах, во время которых каждый новорожденный испытывает такие же муки, как и его мать-роженица. Данный факт установил экспериментальным путем известный американский психолог (чешского происхождения) Станислав Грофф: у многих сотен добровольцев, испытуемых с помощью применения галлюциногенных препаратов, возникал один и тот же навязчивый образ зубастых гениталий. — 225 —
|