Исследование истории. Том I

В этом новом кризисе эллинской истории необходимое открытие сделали Афины, ставшие «школой Эллады» благодаря изучению и обучению тому, как преобразовать экспансию эллинского общества из экстенсивного процесса в интенсивный — значительное преобразование, о котором нам придется еще сказать позднее в данной главе. Этот афинский ответ уже был описан выше (см. с. 41), и в его описании здесь нет нужды.

Этот ритм роста ухватил Уолт Уитмен[423], когда писал: «В природе вещей предусмотрено, что из всякого успешного осуществления, не важно чего, выйдет нечто, что сделает необходимой еще большую борьбу», и в более пессимистическом тоне — его викторианский современник Уильям Моррис[424], когда писал: «Я размышлял о том… как люди сражаются и проигрывают сражение, о том, что, несмотря на их поражение, то, за что они сражались, наступает, а когда оно наступает, то оказывается совсем не тем, что они имели в виду, и другим людям приходится сражаться за то, что они подразумевали под другим именем».

Цивилизации, казалось бы, растут благодаря elan (порыву), который влечет их от вызова через ответ к дальнейшему вызову, и этот рост имеет как внешний, так и внутренний аспекты. В макрокосме рост обнаруживает себя как прогрессивное овладение внешним окружением; в микрокосме — как прогрессивное самоопределение, или самовыражение. В обоих проявлениях мы имеем вероятный критерий прогресса самого elan (порыва). Давайте исследуем по очереди каждое из проявлений с этой точки зрения.

Рассмотрев сначала прогрессивное завоевание внешнего окружения, мы обнаружим, что удобно будет подразделить внешнее окружение на человеческое, состоящее для любого общества из других человеческих обществ, с которыми оно находится в контакте, и на природное, устанавливаемое нечеловеческой природой. Прогрессивное завоевание человеческого окружения обычно будет выражаться в форме географического расширения данного общества, тогда как прогрессивное завоевание нечеловеческого окружения — в форме технических усовершенствований. Давайте начнем с первого, а именно с географической экспансии, и посмотрим, насколько она заслуживает того, чтобы ее рассматривать в качестве адекватного критерия настоящего роста цивилизации.

Наши читатели вряд ли поспорят с нами, если мы сразу же, не заботясь о привлечении обширных неоспоримых фактов, скажем, что географическая экспансия, или «закрашивание карты в красный цвет», не является критерием какого бы то ни было реального роста цивилизации. Иногда мы обнаруживаем, что период географической экспансии совпадает по времени с качественным прогрессом и является его частичным проявлением (как в случае с ранней эллинской экспансией, уже упоминавшемся в другой связи). Чаще географическая экспансия сопутствует настоящему упадку и совпадает со «смутным временем» или универсальным государством, которые являются стадиями упадка и распада. Причину долго искать не приходится. «Смутное время» порождает милитаризм, который является искаженным направлением человеческого духа по каналам взаимного уничтожения, и наиболее успешный милитарист становится, как правило, основателем универсального государства. Географическая экспансия — побочный продукт этого милитаризма, появляющийся в промежутках, когда могущественные герои прекращают нападения на своих противников внутри собственного общества, чтобы совершать набеги на соседние общества.