Древний Египет

Эпоха Рамсесов кончилась временным распадением Египта: север оказался в руках танисского князя Несубанбдеда (XXI династия), юг достался верховному жрецу Амона Херихору, который ещё при жизни Рамсеса XII играл первую роль в государстве, представляя звено в цепи выдающихся личностей, занимавших пост жрецов верховного государственного бога и достигших, благодаря и влиянию своего бога, и накоплявшимся в течение веков богатствам его храма, и личным качествам, огромного могущества. Это были настоящие духовные сеньоры, распространившие свой духовный авторитет на всю страну и на все храмы, а в Фиваиде представлявшие и политическую силу, возросшую особенно во время слабых Рамессидов. Хотя после Херихора Египет фактически объединился под властью северных царей, но власть их над Фиваидой была почти номинальной — там водворилась настоящая теократия.

Египет лишился всех своих внешних владений. В Сирии и Палестине местные царства переживали единственное время своего процветания — это была пора Давида, Соломона, Хирома, самостоятельной внешней политики, больших военных, колониальных и торговых предприятий, деятельного строительства в великодержавном масштабе. Конечно, культурное обаяние Египта было велико, но о политической зависимости не хотели и слышать. Достаточно вспомнить замечательный Голенищевский папирус Московского музея, повествующий о злоключениях египтянина Унуамона, посланного из Фив за лесом Ливана для священной ладьи Амона. Нет и речи о прежних условиях Египта, когда к услугам были все сокровища Азии, князь Библа держит посланного 19 дней в гавани и гонит назад, только повеление свыше — дух, овладевший одним из его слуг — заставило его пригласить «посланника Амона», жалкое путешествие которого не соответствует ни величию бога, ни тому представлению, которое всё-таки сохраняется об Египте и его культурном значении; мы уже приводили подлинные слова об этом в начале нашей книги. Но это не помешало князю требовать платы и, несмотря на влагаемые в уста Унуамона похвалы величию бога, путевое изображение которого находится на корабле, задержать его ещё 48 дней, пока из Египта не прибыла плата. На прощание князь Библа даже предупредил посланца Амона: «не испытай ещё раз ужасов моря, чтобы не поступить мне с тобой, как с послами Хамуаса (Рамсеса IX), которые прожили здесь 19 лет и умерли…» В Нубии образовалось особое жреческое царство с культом Амона и столицей в Напате.

XXI династия ничем себя не заявила за пределами страны. На смену ей явились фараоны уже иноземного происхождения из предводителей поселённых в Египте наёмных ливийских дружин; они восприняли египетскую культуру и, будучи в числе первых вельмож государства, стали близки к престолу. Вся Дельта и значительная часть Среднего Египта были, таким образом, мирно колонизованы иноземцами, которым не удалось в своё время бурным натиском овладеть этой областью. Из этих военных князей особенно выделились ираклеопольские; уже второй из них был жрецом бога Хершефи, а третий, Шешонк, породнился с танисским царским домом, и, опираясь на мемфисское духовенство, ок. 950 г. вступил на престол фараонов. Отныне Фивы перестают быть столицей; центр жизни переходит на север, и новая династия (XXII) имеет резиденцией Бубаст, почему и называется бубастидскою, или, по происхождению, ливийскою. Шешонк, библейский Шишак, известен своим походом в Иудею и поддержкой, оказанной Иеровоаму. Шешонк был последним фараоном, оставившим в Фивах победные тексты и изображения. При его преемниках падение внешней мощи Египта и его внутренний развал продолжались непрерывно, и скоро обозначились три главных территории, почти обособившихся друг от друга: Дельта, оказавшаяся под властью многочисленных князей ливийского происхождения, Средний Египет от Дельты до Сиута, с центром в Ираклеополе, и, наконец, Фиваида, к которой с юга примыкало новое царство эфиопских фараонов, основанное на египетской религии и культуре и имевшее столицей Напату на священной горе Баркале. Эти фараоны имели притязание быть владыками и Египта, равно как преемники Шешонка, цари XXII династии, сидевшие в Бубасте, считали себя владетелями всего Египта, распавшегося на множество мелких владений. Затруднительность их положения с достаточной ясностью изобразил, например, фараон Осоркон II в своей молитве, начертанной на плите в руках его коленопреклонённой статуи в Танисе. Он просит, чтобы его потомство действительно могло управлять всем Египтом, и верховными жрецами Амона-Ра, царя богов, и великими князьями ливийцев, и жрецами Хершефи ираклеопольского, чтобы «сердце брата не возносилось на брата». Действительно, смуты и междоусобия, а затем и внешние враги с севера и юга два века свирепствовали в несчастной, некогда победоносной стране.