|
И я, давая собакам понять, что пора возвращаться, выстрелил в воздух. Впереди виднелся высокоствольный сосняк.
«В нём зверю ко мне не подойти, - подумал я. - Кажется, побеждаем, только бы никто из собак не погиб!».
Выйдя на чистое место, я стал поджидать своих лаек. Первой прибежала Дамка, за ней через несколько минут на лыжне показался, ковыляя, Халзан. Подойдя ко мне, кобель лёг на снег и заскулил. Я понял, что последняя драка со зверем отняла у моего любимца последние силы.
- Вот что, дружище, - сказал я ему. - Давай-ка сделаем так: ты пока лежи, а я через несколько минут свяжу волокушу. И потом мы с Дамкой на ней тебя увезём».
Срубив охотничьим ножом две молодые сосенки, я сделал из них нечто подобное полозий. На перекладины накидал лапнику и осторожно положил на него Халзана.
- Лежи, не вставай, потихоньку тебя довезу, - наказал я собаке.
Умный пёс меня понял. Заскулив, он свернулся клубком, и мы
снова двинулись по лыжне к лагерю. Тянуть волокушу с лежащей на ней собакой было дело непростое. Через каждые двести метров приходилось останавливаться, поправлять лежанку и отдыхать. Через пару часов такой езды я понял, что к вечеру добраться до лагеря мы не успеем. Значит, надо подыскать безопасное место для ночлега. Но когда я бросив волокушу, занялся сбором сушняка на костёр, до моего слуха долетел винтовочный выстрел.
- Кто-то идёт по моей лыжне! - обрадовался я. - Наверное, Николай.
И вставив в ствол ружья сигнальную ракету, я выстрелил в воздух.
Через десять минут ко мне подошёл Коля Кинямин. Взглянув на меня и на собак, он всё понял.
- Почувствовал беду, вот и пошёл по твоему следу. Видать, правильно сделал. До палатки отсюда ещё далеко, а до вечера близко. Давай здесь заночуем, а завтра вместе пройдём, - предложил молодой охотник.
Крайне уставший, я был согласен на всё что угодно, только не на дорогу к лагерю. Вместе мы разожгли большой хороший костёр. И напившись чаю, стали думать, что делать дальше.
- Если б не они, мне бы конец, - показал я на лежащих на лапнике собак. - Халзан совсем плох, еле стоит на ногах. На волокуше тащил его километров пять.
- Ничего, к завтрашнему дню он отойдёт. А то что не ест, это хорошо, скорее выздоровеет, - посмотрел на собаку охотник. - Главное, кости целы.
- А то что «пупи» ему все внутренности отбил, ничего? - спросил я его.
- Не отбил, отлежится, завтра встанет. Лучше расскажи, как всё было.
- Никакие морозы его не взяли, - начал я свой рассказ. - Три раза пытался напасть.
- Ничего себе! - удивился Николай.
- Три раза подряд. Это не медведь. Мы имеем дело с оборотнем! Он где-то рядом бродит. Хорошо, что кругом чистоган. Я специально выбрал это место.
- Я вот почему забеспокоился, - перебил меня Николай. - В то утро как ты ушёл, отец обнаружил след медведя рядом с нашей палаткой. След очень большого медведя. И, не говоря ни слова, собрался и отправился к Ванюшке.
- Скоро же он сбежал!
- Ты бы видел, как Спиридон торопился. Как будто палатка загорелась. Скорей, скорей, и по газам! И мне сказал, чтобы я не задерживался.
- А обо мне что-нибудь говорил? - спросил я ханта.
- О тебе ничего. Как будто тебя и нет вовсе.
- Похоже, твой отец многое знает, - подумав над случившимся, сказал я. - Про медведя точно! Ну и что будем делать? - спросил я Николая.
- Как только собаки придут в себя, на двух «Буранах» поедем искать идолов и надо добыть этого бешеного медведя. По-другому нам никак нельзя. Либо он нас, либо мы его, - спокойно, без тени страха, озвучил свои соображения молодой охотник.
- Что-то я за Халзана боюсь, за весь вечер он ни разу не поднялся,
- подошёл я к своей собаке. - Ну что, Халзан? - склонился я над ним.
- Не дай бог, если ты покинешь своего хозяина, нам без тебя будет совсем плохо.
К лежащему на лапнике израненному кобелю подошла Дамка. Она стала лизать его морду, раны на плече и шее. В этот момент бегающая вокруг костра собака Николая - Дымок с лаем кинулся к стоящим невдалеке соснам. За Дымком к группе деревьев птицей полетела Дамка. А за ней мгновенно выздоровевший Халзан...
— 252 —
|