|
Была ли Софья хороша собой? С легкой руки Василия Сурикова мы привыкли представлять ее как толстую неопрятную бабищу, что вряд ли справедливо, поскольку прижизненных портретов Софьи не сохранилось. Мнения современников на этот счет разнятся. Так, посланник французского двора в Москве де Невилль отзывался о Софье следующим образом: «Насколько ее стан широк, короток и груб, настолько ум тонок, остер и политичен». Другие отзывы более благожелательны. Как бы там ни было, нам, в конце концов, с лица воду не пить. Гораздо важнее, что о ее уме, проницательности и государственных талантах все без исключения современники говорят в самой превосходной степени. Даже такой верный сторонник царя Петра, как князь Б. И. Куракин, написал буквально следующее: «Правление царевны Софьи началось со всякой прилежностью и правосудием и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления через семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерции и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языку… и торжествовала тогда вольность народная» (цитируется по книге Александра Бушкова «Россия, которой не было»). А вот это уже о самой Софье: «Великого ума и самых нежных проницательств, больше мужеска ума исполненная дева». И в самом деле, в немалом политическом уме и осторожности Софье не откажешь. После стрелецкого мятежа, который привел ее к власти, царевна не дала разыграться стихии народного бунта. Она лично встретилась со стрельцами и заверила, что никто не будет наказан, если они немедленно прекратят бунтовать и вернутся к службе. Не меньше выдержки проявила Софья, когда в Москву хлынули раскольники, недовольные программой реформ и настаивающие на возвращении «древлего благочестия». Царевна и тут не колебалась ни секунды. Она сама отправилась к воинственно настроенным староверам, потребовала встречи с их вождем Никитой Пустосвятом и долго беседовала с ним о новой и старой вере. Последний был настолько поражен ее богословской эрудицией, что согласился увести толпу бунтовщиков от Кремля. Правда, через некоторое время он был схвачен и казнен, однако и здесь Софья проявила разумную предусмотрительность и тонкий политический расчет. Ожидаемых репрессий не последовало, и все без исключения раскольники, принимавшие участие в походе на Кремль, были помилованы. Более того, царевна попутно смягчила наказания и за целый ряд других преступлений. А вот русские женщины должны быть ей особенно благодарны: она не только запретила закапывать мужеубийц живьем в землю, но и освободила их от затворничества в теремах, разрешив посещать всевозможные мероприятия. Известный историк В. О. Ключевский впоследствии написал об этом так: царевна «вышла из терема и отворила двери этого терема для всех желающих». Царевна Софья повела решительную борьбу со взяточничеством, чиновничьим произволом и доносительством, что испокон веков цвели на святой Руси пышным цветом. Отныне было запрещено принимать анонимные доносы, а кляузников, наводнявших судебные присутствия, приказано бить плетьми. В 1687 году наконец открылась задуманная еще царем Федором Славяно-греко-латинская академия. Имеются веские основания полагать, что в планах Софьи было даже открытие школы для девочек. Впечатляющими были успехи и на международной арене — умная и осторожная дипломатия Софьи и Василия Голицына стала приносить свои плоды. Чуть выше мы уже писали о «вечном мире» с Речью Посполитой, узаконившем присоединение к России украинских земель. Но кроме того, был подписан так называемый Нерчинский договор с Китаем, по которому признавались российские интересы на берегах Амура, а в Москве появились посланники французского, австрийского и турецкого дворов. — 99 —
|