Черные дыры российской истории

Далее В. О. Ключевский пишет о чудовищной коррупции, о промышленном подъеме, хилые плоды которого оказались поглощенными «бездонной пропастью казны», и о полнейшем равнодушии власти к голосу своих подданных.

«Ленивая, распущенная дочь Петра (имеется в виду Елизавета Петровна. — Л. Ш .)… чувствовала себя прочнее на престоле, чем ее дед, царь Алексей М(ихайлович) с самодержавной шапкой в руках смиренно умолявший своих мятежных верноподданных о снисхождении к ошибкам правителей».

И наконец, резюме Василия Осиповича:

«До Петра В(еликого) Московское царство было слабосильной полуазиатской державой, державшейся за слабосильный народ (неоправданно резкая оценка. — Л. Ш .); после Петра оно стало могущественной европейской империей, покоившейся на обнищавшем, безгласном, порабощенном народе».

Петр Простоватый

Прозвище «Простоватый» носил один из французских королей, но с куда большими основаниями его можно отнести к императору Петру III, внуку Петра Великого и мужу Екатерины II. Быть может, его даже следовало бы назвать простодырым — есть в русском языке такое грубоватое словцо, обозначающее человека непрактичного, житейски негибкого и немного наивного. При этом интеллектуальные и моральные качества фигуранта могут не вызывать никаких нареканий. Ваш покорный слуга в школьные годы однажды удостоился подобной аттестации за прямоту и редкое простодушие, граничащее с житейским идиотизмом, причем учительница, что характерно, не вкладывала в эту характеристику оскорбительного оттенка.

Петру III очень не повезло в отечественной историографии. Пожалуй, ни на одного российского самодержца не возвели столько несправедливых обвинений. И современники, и потомки отзывались о нем крайне нелестно, изощряясь кто во что горазд. Чего ему только не ставили в вину! Говорили, что он предал интересы России, что хочет извести веру православную и обрить попов на манер лютеран, что терпеть не может все русское, что он запойный пьяница, полнейшее ничтожество и чуть ли не слабоумен. Каноническая версия охотно подхватила эти расхожие басни, и неприглядный портрет императора Петра Федоровича был готов: русофоб, алкоголик, моральный урод и законченный бездельник на троне. Между тем этот «слабоумный алкоголик» за полгода своего царствования упразднил жуткую Тайную канцелярию (а Екатерина, придя к власти, возродила сие милое учреждение под названием Тайной экспедиции), объявил свободу вероисповедания (Екатерина отменила этот указ), перестал преследовать старообрядцев (при Екатерине гонения на них возобновились с прежней силой), разрешил дворянам беспрепятственно выезжать за границу (после смерти Петра «железный занавес» был опущен вновь) и издал указ об освобождении всех монастырских крепостных. Между прочим, знаменитый закон «О вольности дворянской», приписываемый Екатерине II, тоже дело рук Петра. И это еще далеко не полный перечень деяний Петра Федоровича. Вопрос о том, каким образом «прусский солдафон» и «тупица из тупиц» умудрился успеть так много за столь короткий срок, официальная история предпочитает оставлять без ответа.