|
Он был человеком высокой культуры, всегда относился с вниманием и пониманием к ее деятелям. За несколько лет он помог мне устроить персональные выставки сначала в Московской духовной академии (и тогда познакомил меня с ее замечательным ректором – владыкой Евгением), а потом и в Храме Христа Спасителя. С мамой после хиротонии Меня поражает, как за такое короткое время он восстановил и построил заново столько храмов в нашем холодном краю. Смерть его для нас – огромная потеря, но замечательно, что он завещал похоронить себя здесь, на Якутской земле. Он нес свой крест безропотно и честно, был настоящим духовным тружеником. Таких людей всегда не хватает. Андрей Симон: Каждое утро, просыпаясь, я удивляюсь, как чудесно устроен мой путь. Когда владыка после Литургии был призван, мне позвонили через час после этого события, и первое, что я почувствовал, – радость. Потом, конечно, была и печаль, она и сейчас еще приходит ко мне, и слезы, я и сейчас иногда плачу и молюсь Богу, чтоб упокоил моего духовного отца, молюсь и владыке, чтоб не забыл про меня. Но все‑таки радость! Что совершил свое спасение этот великий человек, что смог передать мне частицу своей любви, что именно он был для меня примером, когда я начал строить новую трезвую жизнь в семье и обществе. Что, наконец, еще один заступник у меня перед Престолом Божиим. Сегодня, когда я смотрю на свою жену, на своих малых детей, на свое дело, на лучшие проявления в других людях, на все чудеса, которыми Господь одаривает меня непрестанно, – я вспоминаю тот памятный день в лефортовской тюрьме, когда впервые увидел этого удивительного человека. И еще я вспоминаю нашу последнюю встречу у Воскресной школы монастыря, как всегда на бегу. Я сидел в машине, что‑то читал, и тут вспомнил владыку. Вздохнул, помолился и вышел из машины. И как всегда, я даже уже перестал удивляться – он переходил дорогу! – Ну, как дела? – улыбаясь спросил он. – Хорошо, Владыко, слава Богу, – ответил я. Он улыбнулся, благословил меня и обнял. Чувство отеческой любви и, решусь сказать, – присутствия Бога, опять ласково коснулось моего больного сердца. – Все хорошо, – сказал он и заторопился. Марк, архиепископ Вятский и Слободской: В Лавре есть монахи, которые, однажды придя в Лавру, больше за ее стены не выходили ни разу. Никаких отпусков. Потому что это – не работа, а служение. В России два сословия не работают, а служат: военные и духовенство. Военные служат там, где нужно Родине. Духовенство служит там, где нужно Церкви. И если мы считаем себя служителями Бога живого, то любое послушание мы воспринимаем как служение Богу, Церкви и людям. — 171 —
|