|
Владыка Зосима, будучи истинно добрым и милосердным пастырем, всегда готов был всемерно помогать любому человеку Но когда дело касалось лично его самого, он вдруг становился по‑детски беззащитным. И был настолько чистым, что ни в ком не замечал даже малейшей тени, видел в людях всегда только хорошее и светлое. Светлана Белолюбская, архитектор: Особенно памятна и дорога моему сердцу паломническая поездка в Израиль, подарившая мне целых десять дней непосредственного общения с владыкой. В феврале 2008 года мне посчастливилось войти в состав небольшой группы паломников, сопровождавших владыку Зосиму в путешествии по Святой Земле. Как оказалось, это была его последняя поездка в Иерусалим, с которым у него были связаны воспоминания нелегкого служения в Русской духовной миссии. В поездке нас сопровождала монахиня Горненского монастыря мать Магдалина, но фактически по Святым местам нас водил сам владыка. Великолепно зная каждый уголок Святой Земли, владыка постоянно дополнял рассказы нашего экскурсовода. Во время поездки к нему постоянно тянулись люди, с которыми он был очень приветлив и внимателен. А как все были рады владыке! Он знал и помнил очень многих людей, как священнослужителей, так и простых прихожан, для которых он находил нужные и теплые слова. Получалось так, что не мы сопровождали владыку, а как будто он сам спешил рассказать нам о дорогих его сердцу местах и людях. В плотном графике поездки владыка выделил день, чтобы навестить крестника в православной арабской семье. А потом, вместо посещения старинного храма, где ему готовили торжественный прием, владыка повел нас в больницу навестить тяжело больного игумена Феофана (Краснова). В Русской духовной миссии с о. Феофаном и прихожанами. 2008 г. Но особенно меня потрясло его отношение к нам, простым паломникам. Мы, суетный народец, вели себя иногда подобно тому слону в посудной лавке: опаздывали, галдели, не имели должного смирения. Хотели побольше всего увидеть, и часто не замечали самого главного. Мы были порой достойны гневного окрика и грозного выговора за свое поведение. И я всегда внутренне напрягалась в подобных ситуациях. А владыка Зосима всегда смотрел с улыбкой и приговаривал: «Ничего страшного». А если мы его все‑таки огорчали, в его глазах появлялось грустное недоумение, но внешне он всегда оставался спокойным. Владыка как будто сам боялся огорчить нас. Своей добротой и любовью он постоянно учил нас, личным примером показывая, как надо поступать в трудных ситуациях. — 157 —
|