|
Мой ответный ход был таким: в нашем доме появился котенок. Этот крошечный дрожащий комочек я подобрал в Вязовом возле магазина. По моему глубокому убеждению наше будущее предопределяют не звезды, не слепая случайность, а те поступки, плохие и хорошие, которые мы совершаем в течение жизни. В свою очередь земная жизнь человека, как итог, как сумма этих поступков, определяет его загробную судьбу. Гоит служил абсолютному злу. Он и сам был абсолютным злом в пределах того мира, о котором мы с дочерью имели понятие. «Христос моя сила, Бог и Господь», - все чаще повторял я, сидя вечерами на крыльце своего дома. Да, я уже воспринимал этот дом как свой, как часть того мира, в который не должен впустить зло. А оно стояло где-то рядом. Невидимое, неотвратимое. Убежать от него? Склониться перед ним? Озлобиться, наполнившись праведным гневом? И вот когда я выходил из дверей магазина, жалобное мяуканье котенка подсказало мне ответ. Если Гоит разрушает - мы должны созидать, если он убивает - мы просто обязаны лелеять и хранить жизнь. Любую. - Вот, Машенька, с сегодняшнего дня ты становишься опекуншей над этим сиротой. Или сироткой - я, признаюсь, плохо разбираюсь в данном вопросе. - Ой, что это? Котенок! - Страдающее голодное существо, которому нужна наша помощь. И случилось чудо. Маша ожила. Назвали мы его просто и без затей - Мурзик. Когда Маша искупала бедолагу, он оказался пресимпатичным котиком. Дочери он заменил и Соловья-разбойника и Полкана вместе взятых. Маленькому Мурзику удалось сделать то, что не удалось мне, - возродить прежнюю Машу - энергичную, деятельную, бесстрашную. Значит, здесь Гоит своей цели не добился. Осквернить святыню в конечном счете тоже не удалось. Мы с Константином Егоровичем, сыном Бирюкова, еще раз очистили источник, спустив из него воду. А еще через два дня, в Страстную субботу, нам стало известно, кто он – коварный и неуловимый Гоит. Началось все опять-таки с Мурзика. Я сидел на крыльце и что-то чертил прутиком на земле. После оказалось, что писал всего одно слово: Гоит. Стирал его и писал вновь. Неподалеку, на лавке, Маша играла с котенком. Я не очень обращал внимание на их возню, но последние слова Маши расслышал: «Главное в человеке - душа, а что главное должно быть в тебе? Правильно, характер. Какой у тебя характер, Мурзик? Какой?» Теперь я понимаю, что такое озарение. Сотни клубков и узлов вдруг стали одной прямой нитью. Путеводной. - Машенька, что ты про душу сказала? - спросил я дочь. - Про душу? Не помню. Когда? - Вот сейчас. — 95 —
|