Схиигумен Алексий

В Пензе тогда были две действующие церкви. Чаше всего батюшка ездил в Митрофаниевскую. Он очень лю­бил ходить в церковь, но часто везти было некому. В цер­ковь дорога была все время в гору, и нужно было не мень­ше четырех помощников. Часто меня просили помочь. Бывало, что я с неохотой соглашалась. В то время училась я в старших классах, везти надо было с бабушками. Но больше всего смущало, что надо проезжать мимо школы. Все видели, подсмеивались. Молодые тогда стеснялись ходить в церковь. Если и приходили, то прятались за спи­ны взрослых, чтоб не увидела какая-нибудь бабушка зна­комая, которая, придя домой, поставит в пример своим внукам. Ну, а те в свою очередь в школе старались зло подшутить.

Когда везли батюшку в церковь, проезжали и мимо здания, где располагался райком партии. Сейчас уже мо­лодежь и не знает, что это такое, но в те годы это была власть, которая не признавала церковь. Батюшка их раз­дражал. Вначале еще жилось ему терпимо, но спустя не­которое время в наш дом все чаще стал приходить участ­ковый. Делал папе замечания:

— Зачем поселил батюшку?

Стали редко выезжать в церковь. Но гонения не пре­кращались.

К батюшке потоком шли люди, но иногда ему прихо­дилось отказывать во встрече. Посетителей просили, чтоб приходили ближе к вечеру в сумерках. Батюшка терпели­во переносил все тяготы и никогда не обижался ни на ко­го. Пришло такое время, что батюшке категорически за­претили выезжать из кельи. Ничего не оставалось, как искать новое место жительства. И он уехал в Саранск.

Мне и там пришлось пожить у него в келье.

Меня направили в Саранск на практику. Батюшка ме­ня встретил радушно. Там они жили в маленькой келье, как и у нас, но в этом же доме через стену жил мужчина неверующий, который, проходя мимо единственного ок­на, все время что-то ворчал.

Батюшка на него никогда не обижался, только улыбал­ся. Келья там была очень маленькая, была печь русская, столик, два стула и узкая железная кровать. Комната бы­ла старая, стены покрывались плесенью. В свободное время я помогала батюшке добираться до церкви. Там ме­ня никто не знал и я везла тележку уже не с опущенными глазами. Батюшку и там посещали много добрых людей и помогали ему.

Но и в Саранске батюшке было неспокойно, и он вер­нулся в Пензу.

И после Саранска батюшке пришлось несколько раз менять место жительства. Но всегда находились верую­щие люди, которые давали ему приют. Как только батюш­ка заканчивал обустраивать себе келью для молитвы, к нему вновь начинали приходить люди со своими бедами и скорбями.