|
Следующий вопрос арианина:"Каким образом рождение бесстрастно?"Ответ Григория:"Потому что оно бестелесно" ". [872] Страсть характерна для человеческого рождения, когда же речь идет о бестелесном Божестве, человеческие понятия неуместны. И вопрос, и ответ отражают традиционную для христианства тему неподвластности Бога страданию (греческое слово pathos означает как" "страдание" ", так и" "страсть" "). Общим местом христианской традиции было унаследованное от античной философии утверждение о бесстрастности (apatheia) Божества. Тем не менее, говоря о крестном подвиге Спасителя, богословы III в. употребляли понятие" "страдания" "применительно к Богу, ставшему человеком:"Он действительно бесстрастен и в собственном смысле посрамил смерть, так как Своей смертью Он подтвердил Свое бессмертие и Своим страданием показал Свое бесстрастие" ". [873] Следуя этому словоупотреблению, Григорий Богослов говорил о" "страданиях" "(patheesin), которые" "понес на земле Бог" ". [874] Спор о" "страдании" "Бога вспыхнет с новой силой в V в., когда христологические споры охватят весь христианский Восток. Однако вне контекста боговоплощения понятие" "бесстрастия" "всегда применялось к Богу и к каждому из Лиц Святой Троицы, поэтому рождение Сына от Отца рассматривалось как" "бесстрастное" ". Дальнейшие вопросы арианина отражают одну и ту же тенденцию — применять человеческие понятия к божественной реальности: какой отец не начинал быть отцом? слова" "родил" "и" "родился" "не иное ли что вводят, как начало рождения? Восхотев ли, Отец родил Сына или против воли? каким образом рожден Сын? родил ли Отец уже существовавшего Сына или еще не существовавшего? Тот Отец не начинал быть Отцом, Который не имеет начала Своего бытия, — отвечает Григорий. Бытие Отца безначально, рождение Сына тоже безначально. Понятие" "хотения" "неприменимо к рождению Отцом Сына, так же, как и понятие" "страсти" ". Рождение Сына непостижимо, и философствовать о нем небезопасно. Вопрос о" "существовавшем" "или" "не существовавшем" "Сыне лишен смысла: рождение Сына" "от начала" ", оно совечно Его собственному бытию и бытию Отца.[875] "Но рожденное — не то же самое, что нерожденное, — возражает опять арианин. — Если же так, то и Сын — не то же, что Отец" ". Нерожденность, — отвечает Григорий, — не есть сущность Божия. Поэтому, хотя нерожденность не тождественна рожденности, Отец и Сын тождественны по сущности, так как и Отец, и Сын являются Богом. [876]"Отец есть имя Божие или по сущности или по действию" ", — говорит арианин. При этом предполагается, что если" "по сущности" ", то Отец иносущен Сыну, а если" "по действию" ", то Сын есть плод творческого действия Отца, следовательно, Он — тварь."Отец" ", — отвечает Григорий, — не есть имя Божие ни по сущности, ни по действию, но оно указывает на взаимоотношения между Отцом и Сыном.[877] — 143 —
|