|
Вспоминая об этом периоде своей жизни, Григорий так пишет о трудностях ведения большого хозяйства: Непрестанные и тяжкие заботы, Снедая душу и тело ночью и днем, С неба низводят меня к земле — матери моей. Прежде всего, управлять рабами — это поистине пагубная Сеть. Строгих господ они всегда ненавидят, А благочестивых попирают бесстыдно. Ни к злым Они не снисходительны, ни добрым не покорны. Но против тех и других Дышат безумным гневом. Кроме того, Надо заботиться об имуществе, и кесарево бремя [58] на плечах Всегда иметь, перенося сильные угрозы сборщика податей… Надо присутствовать среди криков многолюдных собраний и возле высоких тронов, На которых решаются споры между людьми; Переносить шумные возражения противников Или законно претерпевать скорби в запутанных сетях. Таково это бремя, таков труд…[59] По справедливому замечанию исследователя, Григорий говорит здесь" "не столько как христианин, сколько как аристократ из поздне–античного общества" ".[60] К тому времени, когда Григорий принял на себя управление домом в Арианзе, Василий вернулся в Каппадокию из путешествий по монашеским общинам Египта, Палестины и Сирии [61] и поселился в Понте, в гористой местности на берегу реки Ирис. Ок. 358 г. он пригласил туда Григория, помня об их мечтах и взаимном обещании вести философскую жизнь по окончании учебы. Григорий ответил письмом, в котором извнинялся за то, что изменил обещанию, хотя и" "не добровольно, а потому, что один закон одержал победу над другим: закон, повелевающий служить родителям — над законом дружбы и единодушия" ". [62] Позже Григорий все?таки приехал к Василию, впрочем ненадолго. В Понтийской пустыне друзья предавались аскетическим подвигам, о которых Григорий, вернувшись домой, вспоминал в двух письмах–шутках, посланных Василию. [63] В" "серьезном" "письме на ту же тему Григорий с восторгом говорит о своем пребывании у Василия: Кто вернет мне эти псалмопения, бдения, молитвенные восхищения к Богу, эту как бы нематериальную и бесплотную жизнь? Кто вернет согласие и единодушие братий, которых ты ведешь на высоту и к обожению? Кто вернет соперничество и поощрение к добродетели, которое мы ограждали письменными уставами и правилами? Кто вернет трудолюбие в чтении Божиих словес и свет, обретаемый в них под руководством Духа? И чтобы сказать о чем?то совсем малом и незначительном — кто вернет ежедневный физический труд: заготовку дров, тесание камней, уход за зеленью и поливание огорода..? Пожелать всего этого легко, а получить — не так легко. Но приди ко мне на помощь, соедини со мною свое дыхание, содействуй мне в добродетели, и если когда?либо собрали мы что?то полезное, охраняй это своими молитвами, чтобы не рассеяться нам понемногу, как рассеивается тень с заходом солнца. Ибо тобою дышу я больше, чем воздухом, и тем только и живу, что, находясь рядом или отсутствуя, в мыслях всегда неразлучен с тобою.[64] — 12 —
|