Кино - перезагрузка богословием

Рискует и богослов («зачем ты говоришь о Боге, вместо того, чтобы говорить к Богу?»). Быть экономом в монастыре – это тоже дело, опасное для души, поскольку он встречается с разными спонсорами, закупает продукты, мно­го времени проводит вне монастыря, а это для монаха довольно гибельно. Но, тем не менее, Церковь назначает такое послушание, так как это необхо­димо для других людей. Просто христианин может и даже должен порою подвергать себя опасностям – ради того, чтобы послужить ближним. Служения епископа, судьи, учителя нужны людям. И мир культуры тоже людям нужен, а значит нужны и те, кто могли бы работать в мире искусства, в том числе и актерского, принося с собою в этот мир весть о той глубине человеческой души, которая раскрылась только в Евангелии.

Актер рискует? – Значит, тем более он нуждается в помощи Цер­ковных Таинств, в молитве о нем и в молитве своей. Но страшно предста­вить духовные последствия для акте­ра, играющего Христа, пытающегося вжиться в образ Христа, говорить, дей­ствовать от Его имени...

— В процессе православного об­ряда бывает ряд моментов, когда священник становится Христом. Определите, пожалуйста, в чем принципиальное различие между актером, играющим Христа, и свя­щенником, повторяющим во время, например. Таинства Евжаристии жесты и слова Христа.

— Во-первых, священник это дела­ет не по собственной воле, поскольку богослужение в Церкви для него послушание. Во-вторых, священник себя не ощущает играющим Христа, он очень четко понимает, что он не Христос.

— Театр, видимо, неспособен забыть о своем происхождении из культа, и сегодня некоторые ре­жиссеры пытаются воссоздать на сцене подобие обряда, стремятся добиться особого актерского бесстрастия, в каком-то смысле схо­жего с бесстрастием священника во время обрядового действа, ос­вободить актера от личностного начала, создать пространство, в котором актеры, уходя от сюже­та, характера, слова, дают шанс проявиться сверхреальной сущно­сти.

— Мне пока кажется это очень ис­кусственным.

— То есть в театре принципиально невозможно пробиться к тому, что происходит в Церкви во время обряда ?

— Театр не может выполнить за­дачи литургии. Он может подвести че­ловека к молитве, даже до некоторой степени дать ему молитву. Но есть все же таинство — то, что дает Бог. Театр не может дать Христово Тело. Но вот когда я жил в Румынии и очень тосковал по России, то ходил в клуб при со­ветском посольстве на русские филь­мы. И когда я выходил из зала, то на сердце было такое ощущение, как пос­ле хорошей всенощной в монастыре: хотелось петь и молиться дальше.