Какое согласие между Христом и... профессором А.И. Осиповым?

Ответ: Апостол Павел в своих посланиях приво­дил жизнь праотцов как пример веры, через которую они угодили Богу. Учение ап. Павла и Церкви о том, что человек спасается через веру, проявляемую в де­лах любви, является камнем преткновения для раз­личных теософских спекуляций. Поэтому г-н Осипов, основывая свою концепцию на противоположном словам ап. Павла тезисе о том, что и без веры спастись возможно, хочет показать, что вера не сделала праот­цов лучшими. Он подобен астроному, который дал определение солнцу следующими словами: это предмет в форме окружности, имеющий внутри ее темные пятна. Однако примеры праотцов, о которых он говорит с от­тенком иронии, обращаются против него самого.

Библия — это книга истины, которая показывает душу человека в ее драматической борьбе между доб­ром и злом, в ее меняющихся внутренних состояниях, в огромном притяжении греха, которому противостоит вера и воля человека, который нельзя преодолеть без благодати Божией. Библия повествует о жизни ветхозаветных праведников совсем не так, как лекто­ры на уроках марксизма еще недавно рассказывали биографии «непогрешимых вождей». Святые, будь то Ветхого, Нового Заветов, это не мифологические лич­ности, не сверхземные существа, а люди, подобные нам по своей природе, которые, по словам псалмопев­ца, «зачаты в беззаконии и рождены во грехе» (См. Пс. 50; 7). Они, как все люди, носили в своей душе рану первородного греха, но их величие заклю­чается как раз в том, что они боролись с этим грехом, очищали от него свои помыслы и чувства, что они ста­рались воплотить в своей жизни главные добродете­ли — любовь и милосердие. Жизнь святых — это не­престанный бой со своей падшей, страстной природой и с демоническим миром. В этом бою, который про­должается до смерти, они получали удары, нередко кровоточащие раны, но боролись снова и получили венец победы.

Что же касается языческих философов, то их исто­рик и жизнеописатель Диоген Лаэртский, вовсе не христианин, описывает разврат, который царил в их среде и вовсе не считался чем-нибудь постыдным. Языческая мораль, даже в лучших из язычников, относилась к общественной этике, притом к элитарной этике — государству и своему сословию. А учения о внутренней жизни, об очищении души от греховных помыслов и образов там не было. Языческий мир, уто­пая в грехах, так и не мог понять метафизической сущности и трагичности греха.

Библия — это Откровение Божие и в то же время глубоко человеческий документ. Поэтому для нас ветхозаветные праведники и пророки — это живые, по-чело­вечески близкие к нам люди. Они не только пример для нас, но их человеческие слабости и падения как бы при­зывают нас не отчаиваться, а восставать от падений, надеяться на милосердие Божие и бороться с грехом. Жизнь человека, даже святого, это путь по лабиринтам своей души, озаряемой светом веры, где скрыты ямы, ту­пики и обрывы, а не демонстрация своей праведности.