|
Он был прост во всем: простой была пища, простым - обхождение. В архиерейском доме вообще царили очень родственные, семейные отношения. Порой он, конечно, бывал с нами строг - но таким и должен быть любящий отец. За проступки он строго взыскивал, но, наказав, - терпеливо ждал покаяния, чтобы простить от всего сердца... При этом была в нем такая духовная сила, что я чувствовал себя как за каменной стеной. Все мои духовные скорби он тянул на себе. Я всегда ощущал, что у него к небу путь короткий, и если бы не владыка - не знаю, как бы я и выжил... Молитвенник он был сильный. Молился благочестиво. И после каждого правила столь же благоговейно прикладывался к святыням, которых в его святом уголке было множество: и частицы мощей и кусочки облачений угодников Божиих, и святыни из Иерусалима... Это был какой-то особый процесс, который всегда проходил как таинство... Знал ли владыка о силе своих молитв? Думаю что нет. Во всяком случае, когда мы говорили о благодатных исцелениях, вразумлениях, предсказаниях митрополит изумлялся: и как это Господь совершает чудеса по молитвам избранников Своих?! Если люди благодарили его за молитвенную помощь тоже удивлялся. И когда в Псково-Печерском монастыре О.Иоанн (Крестьянкин) сказал, что владыка угадал его мысли - он радовался, как ребенок... Но, наверное, такое незнание и есть признак духовности, святости. Ведь в житиях святых мы видим примеры того, как угодники Божий, творя чудеса, даже не догадывались об этом. Так, один старец, уйдя в затвор, решил никого более из мира не принимать. Но одна женщина, сильно скорбевшая о кончине своего ребенка, все же решилась прийти к его келье и, увидев, что она не заперта, подложила туда труп младенца. Дверь при этом скрипнула, и затворник, не оглядываясь, гневно произнес: "Я же сказал, что более никого не принимаю! Кто там лежит? Выйди вон!" И - ребенок встал и вышел, а старец продолжил молитву. ...Чувствовал ли владыка предстоящую смерть? Не могу сказать определенно. Возможно, и чувствовал, но ведь он никогда не перекладывал своих скорбей на плечи других... Во всяком случае еще нынешней весной, оказавшись в больнице, он вдруг сказал: "Пора готовиться к смерти". Я, конечно, протестовал (для меня вообще такие разговоры тяжелы), но владыка попросил читать ему его дневники: день за днем, всю жизнь... Видимо, чтобы еще раз проверить ее перед кончиной... Впрочем, я до сих пор не ощущаю, что он ушел от нас. Наоборот: ощущаю его живое присутствие. И то же чувствует наш храмовый иподиакон Юрий. Это чувство, должно быть, знакомо всем, кто любил и продолжает любить владыку Иоанна. — 33 —
|